хранила случаи, как она продырявила серпом ляжку королев
скому стрелку, позарившемуся на ее честь. Нет-нет, да шути
ли в «Золотом початке»: случись солдатам прознать о преле
стях дочки Муньоса, девка в два счета подрежет все войско,
как хвост у кобылы.
Юная Тереза мечтала... Ей грезились неведомые волны, ал
мазы брызг за кормой, крылатые паруса, уносящие ее в вол
шебную страну любви...
Нет, она не любила этого самоуверенного, в черных густых
кудрях красавца Луиса. «Почему?» —Тереза и сама не пони
мала, просто не могла принять сердцем. «Не могу и не хо
чу!» —упрямо выстукивало оно.
«Неужели все? Удел моей воли и надежд?..» —ей захоте
лось поплакать. Тереза повернулась на правый бок. День не
клеился с самого утра. Еще до завтрака, когда она относила
разбитой параличом тетке Руфо тартилью1, ее облаял и чуть
не покусал бешеный соседский пес. Дюжий пастуший волко
дав зарычал и прыгнул, когда она втиснулась в узехонький
проулок. Слава Богу, тянувшаяся к столбу через патио цепь с
лязгом отшвырнула его назад. Тереза по обыкновению пока
зала собаке язык, но настроение было уже как скисшее моло
ко... А когда она, запыхавшаяся, наконец возвратилась домой,
ее разгоряченное тело остудил не ветер, а голос внезапно на
грянувшего из Монтерея жениха —дона Луиса де Аргуэлло.
Счастливой Тереза чувствовала себя лишь отдавшись
снам, когда душа, превратившись в свет, становилась воздуш
ной, что пух на ветру. Славно было парить в синеве грез, быть
окутанной ее потоками, подниматься в королевство покоя,
где нет хлопот и печали, где повсюду чистый полог неба, а за
спиной крылья свободы...
В фургоне было душно. И она, гибкая и высокая, с налип
шим утиным пером и соломой в волосах, соскочила на землю.
Казалось, застывшая нефть прикипела к ее черным кудрям,
сверкающим на солнце. Тереза сладко зевнула, поправила
бретельку лифа и принялась бросать зерно облепившей ее
птице. Бросив очередную щепоть, девушка прикрылась ко
зырьком ладони от солнца и посмотрела за ограду. Белые хи
жины спали в зарослях алых роз. Их убаюкивал мерный гул
1 Кукурузная лепешка
{Лат. Ам.).
219
