мы сами знаем, но теперь, видя обман, не хотим». Кумадже
ро смеялся и уверял нас, что тут нет ни малейшего обмана и
что мы так мыслим по незнанию японских законов. Нако
нец, Мур, Хлебников и я сделали между собою совет, как нам
поступить, учить нового переводчика или нет, и по некото
ром рассуждении согласились учить понемногу до весны.
Сие происшествие повергло нас вновь в мучительную
неизвестность. Между тем Алексея опять водили к буниосу и
по возвращении его на вопросы наши, о чем его спра
шивали, он отвечал сухо: «О том же, о чем и прежде», так
что мы боялись, не отперся ли он от последнего своего объ
явления и не сказал ли, что мы его научили говорить это.
Новый переводчик Теске, получив наше согласие на обу
чение его русскому языку, не замедлил явиться к нам с ящи
ком, наполненным разными бумагами, в которых находились
прежние словари, составленные японцами, бывшими в Рос
сии, и тетради, заключавшие в себе сведения, которые они
сообщили своему правительству о России и обо всем виден
ном ими вне своего государства. Вместе с Теске стали к нам
ходить также лекарь Того и Кумаджеро.
Теске в первый день, так сказать, своего урока, показал нам
необыкновенные свои способности: он имел столь обширную
память и такое чрезвычайное понятие и способности выгова
ривать русские слова, что мы должны были сомневаться, не
знает ли он русский язык и не притворяется ли с намерени
ем. По крайней мере, думали мы, должен быть ему известен
какой-нибудь европейский язык. Он прежде еще выучил на
изусть много наших слов от Кумаджеро, только произносил
их не так. Причиною сему был дурной выговор учителя. Но
он в первый же раз приметил, что Кумаджеро не так произ
носит, как мы, и тотчас попал на наш выговор, что заставило
его с самого начала проверить собранный Кумаджеро сло
варь, в котором над каждым словом ставил он свои отметки
для означения нашего выговора.
Ученики наши ходили к нам почти всякий день и были у
нас с утра до вечера, уходя только на короткое время обе[ 3l 6 l
