не обращал внимания, нет, он просто не замечал их. И когда
они зарычали от возмущения, посмотрел на них так, как смо
трит хозяин амбара, из которого давно вынесли зерно, на
стаю крыс. Теперь перед ними стоял не вчерашний шелуди
вый трактирный скунс в драном жилете, заношенной рубахе
с липнущим к потному загривку грязным воротником... Он,
не меняя осанистой позы, лишь брезгливо повел бровью и
громко изволил заметить:
— Отныне я вам не «старый сандаль» и даже не Початок, а
уважаемый сеньор Антонио, —во всеоружии туго набитого
кошелька бомбардировал поучениями Муньос. —И второе,
мерзавцы, чтоб я не слышал больше «как дела?»: дела у во
ров, а у сеньора Антонио —работа.
Он пыхнул дорогой трехдюймовой сигарой, чем вызвал
немалое удивление, и грохнул кулаком по стойке на манер
капитана Луиса.
— Ну, что, колумбы, будем выворачивать карманы? Ром с
девками подскочили в цене!
Надо было только видеть, как вытянулись рожи пикарос1.
На какой-то миг они стали скромнее даже мантеты2 вдовы,
стоящей у гроба мужа. Сильвилла —и та проглотила язык от
страха, когда в зале грянул ответный залп.
— Что с ним? Пьян?
— А по-моему, братья, он просто свихнулся!
— Ах ты, толстый говнюк! Ты что, совсем нюх потерял?
— Ну, мы высыпем твой позвоночник в штаны! Ты, видно,
давно у нас деснами не улыбался!
Волосатые груди и кулаки двинулись на Муньоса...
— Это кто-то из вас сказал, или дверь скрипнула?! —ок
рысился Початок. —Да для настоящего кондора стая тупого
ловых дрондов —так, тьфу! —старый плут смачно харкнул
им под ноги. —Вам не на меня... А вот на что пялиться надо!
Набитый реалами подсумок распахнул свой зев, заставив
всех разинуть рты.
— Санта-Мария! Он и вправду хозяин! И это все твое?..
— А чье же?! Ну?! Проглотили! Ха-ха! —Антонио ловко пе
рекинул подсумок обратно за стойку. —Теперь-то уж я развер
1 Бродяги, воры
(исп.).
2
Женский головной убор
(исп.).
288
