Сухощавый и статный, майор уверенно восседал в седле,
цепко хватая взором дворцовую площадь и прилегающие к
ней улицы, точно это было поле сражения. И звенящие из па
стей бронзовых львов и единорогов фонтаны, и журчащий
алмазный каскад над мраморной сыростью бассейнов, где за
ламывали руки нереиды в объятиях тритонов, —все ему по
казалось чужим и дышащим враждебностью.
Слуга начал нервничать, язык чесался, но Мигель следовал
примеру дона—молчал. Он ценил свое положение^ будучи, как и
братья Гонсалес, скорее другом Диего де Уэльва, чем его слугой.
— Наконец-то... бесовы головы, —с облегчением выдох
нул майор. Слуга крутнул головой.
Кони мчались бойким наметом, морда в морду, сверкая
жирным маслом вспотевших шкур. Подковы искрили брус
чатку, взбрызгивая бенгальским огнем.
— Какого черта вы заставляете ждать? —Диего не шутил,
перчатка зло хрустнула кожей.
— Солдаты, много солдат! — Глаза старшего, Фернандо,
горели тревогой.
— Пришлось покружиться, сеньор, прежде чем миновали
заставы. —Алонсо обжег плетью промеж ушей насторожив
шегося жеребца. —А толстяка довезли, как велели. Старик не
врал, он и взаправду-хозяин таверны... насчет детей только
погорячился. У него одна дочь.
— Это меня меньше всего интересует. Где его богадельня?
— В дыре,, дон Диего. Вряд ли вашей светлости это логово
придется по душе. Стоит на отшибе, на самой окраине... Зо
вется Сан-Мартин.
— Вот тут ты ошибаешься, друг. Говоришь, на отшибе?
Это мне уже по душе. Нам сие даже очень кстати.
Де Уэльва оттаял, еще раз вздохнул и только тут обратил
внимание на перекинутых через седло Фернандо двух щуп
лых индюшек. Связанные за лапы тонким ремнем, бедняги
обреченно висели вниз гребешками, распластав пестрые кры
лья, одуревшие от скачки.
— А это что? —Майор спрятал улыбку в усы.
— Как что? — Фернандо обиженно хмыкнул. — Наш
ужин, сеньор!
— Да им, похоже, самим нужен ужин из нас четверых, черт
возьми! Скажи еще, что ты заплатил за эти мощи десять сенсов.
278
