— Ай, пропади все пропадом! —неожиданно взвился Ан
тонио. —Гуляем, кабальерос!
Пузатый бочонок в три, а быть может, и в пять бушелей1
выкатился из-за стойки.
— Вот это по-нашему, старина!
Из широкого днища бочонка выбили затычку, и многору
кая толпа облепила веселящий источник. Струя хлебосольно
вырывалась, пенилась, стремительно наполняя почерневшие
дубовые кружки.
— По первой за тех, кто в пути! —хрипел развеселивший
ся Муньос.
Ноги его порывались отбивать сумасшедшую чучумбэ2. Но
лишь порожние кружки забарабанили донцами по столам,
утолив первую жажду, как на торгаша обрушились вопросы:
— Антонио, а где твоя жемчужина?
— Эй, красавица, покажись хоть на миг, клянемся апосто
лом Фомой, тут все свои, нет ни сеньора, ни гранда! —В зале
послышался свист и треск аплодисментов. Углекоп, похожий
на бандерилью, хлопнул ладонью по столу:
— Веселье близится, черт возьми! А где оно, там и твой зо
лотой голос, Терезита!
— Эй, братья! А может, ей стал дороже звон реалов, чем
перестук веселых кастаньет? —не унимался взъерошенный
малый с огромным мачете на кожаной портупее. —Будь про
клят ад, если все это мне не напоминает историю о глупой за
знавшейся пташке, вздумавшей заклевать стаю коршунов!..
Ха-ха1 —Шутка зависла в воздухе...
Внезапная суматоха, обиженный грохот теснимых столов
и стульев потопил все разговоры... Там, наверху, у щербатых
ступеней змеившейся лестницы, стояла она... Изумрудные
глаза с горделивой усмешкой гладили многоликую толпу,
хмельной лужей разлившуюся по залу.
1
Бушель
: в Великобритании —36,37л; в США —35,24 л.
2 Мексиканский национальный танец.
