Филлмору, пособнику Бони1, это будет высокой милостью.
Вам сие улыбается? А между тем, моя дорогая, —барон рас
сыпался хриплым смешком и положил широкую ладонь на ее
упругое бедро, —вам стоит лишь захотеть...
— Вы! Животное! —Аманда отшвырнула его якобы по-дру
жески положенную руку. —Бригандажер!2 Грязный лжец! —
краска отхлынула от ее лица, глаза потемнели, сделались боль
шими, почти безумными. —Эти увещевания я слышала уже
тысячу раз в Лондоне, Риме, Париже —там, где вслед за вашей
тенью лилась кровь, ломались судьбы и сыпался яд... Сколько я
еще должна сделать, чтобы спасти отца?! О! Вы прекрасно зна
ете, что он не виновен! Откровенность и честность сгубили его.
Весь его грех в том, что он имел глупость в Сент-Джеймсском
дворце заметить: «Император Франции Буонапарте больше за
ботится о своем народе, чем его величество Георг IV».
— Это ваше последнее слово, мисс? —с угрозой надавил
Пэрисон.
Но она будто не слышала. Глядя в одну точку немигающи
ми, потемневшими глазами, Аманда с каждой секундой ощу
щала, как ширится и разливается вокруг нее зловещая пустота,
и угадывала сердцем нечто ужасное, роковое, чему препятство
вать и противостоять не было сил...
Она внимала заполошному стуку своего сердца и тупо
молчала, чувствуя себя лишь орудием в цепких руках, пони
мая, как липко и навсегда спеленута паутиной интриг, со
тканной из фальшивого блеска.
— Так что мне передать лорду Кастльри? Вы отказывае
тесь помочь своему отцу и Англии? —Нилл Пэрисон с плохо
скрытой нервозностью комкал перчатку.
— Не надо, сэр, не говорите так! —встрепенулась она при
имени человека, от которого в большой степени зависела
участь ее самой и отца —последних из рода Филлморов. —
Я сожалею... Все глупо... Да-да... Я понимаю... —по нежным
щекам катились слезы.
«Боже, какая красивая, спелая дура!» —холодно и спокой
но в который раз резюмировал Пэрисон, однако не преминул,
как требовала инструкция, сделать заученный шап
1 Одно из прозвищ Наполеона Буонапарте.
2 Разбойник, мерзавец
(фр.).
38
