Часть 3
•«СЕВЕРНЫЙ ОРЕЛ»
Глава 1
«Ежели человеку дать все, что возжелает, он непременно
захочет то, чего не хотел... Его величество Александр изволи
ли дать Нессельроде все... и нынче иудино семя жаждет моей
погибели...» Николай Петрович, так любивший с толком по
сидеть над щучьей головой с чесноком, отодвинул тарелку.
Не притронулся граф и к говяжьему рубцу, и к рюмке анисо
вой водки: руки опускались, надежда и вера таяли в нем, что
восковая свеча.
Остановившись взглядом на фамильном столовом серебре,
он с грустью думал: «Я мог бы писать оды потомкам, если б мог
без утайки глаголить... Господи Свят, трона от воров и мерзав
цев не видно! Облепили, что вши на гаснике: плюнуть-то неку
да, чтоб не попасть в чертову дюжину. Вот боль-то сердечная!»
Память откатилась волной к недавнему времени, в ушах
затрещала сухим горохом барабанная дробь гатчинских плац-
парадов.
Царь Павел, по мнению канцлера, умом недальний, свои
ми выкрутасами довел страну «до края». Под ударами его
шпицрутенов Великая Россия обернулась каторгой. Мздоим
цы торжествовали, а достойные были во изгоне...
«Суворов —бог войны —рубил правду-матку: „Пудра —не
порох, букля —не пушка, коса —не тесак, а я не пруссак, а
природный русак". Вот и забили, как пыж в ствол, в свою же
деревню; и это —генералиссимус, коему в ратных делах ни
Кутузов, ни Буонапарт —не чета!.. Что уж о других сказы
вать?.. Виданное ли дело?! Менее чем за пять лет царский
указ девять раз сменил мундир конной гвардии! Приказал
всем волосы стричь, удлинить короткое платье и, к чертовой
матери, жилеты и шляпы, напоминавшие о ненавистной
французской свистопляске. Господам и дамам, без исключе
ния, велел было выпрыгивать из карет, когда им выпадала не
114
