к чему и каким образом употребляют их, из чего и где
сделаны, чего стоят и пр. Все наши ответы они записывали,
а к вещам привязывали ярлыки, также с надписями. Однаж
ды в присутствии буниоса вдруг принесли один из оставших
ся после меня на шлюпе ящиков с английскими и фран
цузскими книгами, о котором мы и не знали, что он прислан.
Японцы, вынув из него все книги, стали нам их показывать и
расспрашивать, о чем в них писано. Объяснения наши на
каждую книгу записывали и приклеивали к ней.
Но между чрезвычайным множеством к одному любопыт
ству принадлежащих вопросов или других и совсем ни к че
му не служащих японцы хотели выведать от нас о войсках су
хопутных и морских, о крепостях, о богатстве и силе импе
рии нашей и пр.
Что касается до предметов, собственно к нашему делу при
надлежащих, то здесь буниос повторил по нескольку раз все те
вопросы, на которые мы уже дали ответы в Хакодате; но пред
лагал их в разные дни и не более как по одному и по два в день,
между безделицами, так точно, как бы они для японцев не
имели никакой важности. Но, спросив о чем-либо, до дела ка
сающемся, старался он всеми мерами получить подробный и
ясный ответ. При сих вопросах открылось нам весьма непри
ятное обстоятельство, очень много нас огорчившее: мы узна
ли, что определенные к нам два работника были те самые, ко
торых Хвостов увез с острова Сахалин и, продержав зиму на
Камчатке, опять возвратил в Японию; но с какой целью все
это он делал, мы не знали. Работники эти по очереди ходили с
нами в замок и всегда находились при наших свиданиях с бу-
ниосом. Однажды, расспрашивая нас о Хвостове, спросил он
что-то у бывшего тут работника, который в ответе своем (что
мы очень хорошо поняли) говорил и показывал, что Хвостов
носил мундир с такими же нашивками, какие у меня и у Мура,
чему японцы, поглядывая на нас, много смеялись.
Буниос, расспросив нас обо всем, сказал, что теперь он
нас долго не позовет к себе и даст нам время описать подроб
но все наше дело.
[ 3°4 ]
