ливреи, то рюмку можжевеловой водки, то бокал
прохладительного напитка. Другие слуги, стоявшие
по стенам словно истуканы, угодливо приближались
с горящими фитилями к тем из гостей, кто, выта
щив трубку, собирался вдохнуть запах ароматного та
бака.
Спасение от скуки и утомительного церемониала
купеческого приема явилось нежданно-негаданно, когда
гостей пригласили в примыкающий к дому сад, осве
щенный венецианскими фонарями.
— Какая встреча! Ты ли это, Леон? — привет
ствовал Гагемейстера один из гостей, видимо только
что заявившийся сюда.
Он был загорелым до черноты, и капитан не сра
зу признал давнего знакомого англичанина Роберта
Стенсона, с которым более года плавал на одном ко
рабле во время стажировки в английском флоте пос
ле окончания Морского корпуса. Еще тогда, игнори
руя непривычное для него имя Леонтий, Роберт не
изменно называл его Леоном, против чего юный мич
ман Гагемейстер не возражал.
Приятели обнялись и, не сговариваясь, отошли от
собравшихся на лужайке гостей в полумрак манговых
деревьев.
— Как ты оказался здесь? — с веселой улыбкой
спросил Стенсон.
И капитан Гагемейстер сообщил, что вновь, пос
ле перерыва примерно в семь лет, находится на служ
бе Российско-Американской компании и это позволи
ло ему вторично пойти в кругосветное плавание. Он
даже успел недолго побыть в ранге главного прави
теля американских колоний России, а сейчас возвра
щается домой.
— Пару дней назад, — рассказывал Гагемей
стер, — я удостоился приема у вашего генерал-гу
бернатора барона фон дер Капеллена и между де
лом просил его содействия в реализации имеющего
ся на моем корабле товара — партии мехов и санда
лового дерева. Не скажу, что это вызвало у него
большой энтузиазм. Барон дал мне понять, что он
не сторонник расширения деятельности иностранных
торговых компаний на Яве, где и так слишком ак
16
