Вознице было приказано повернуть четверку лошадей,
съехать на уходящий к юго-западу сверток. Дорога же рояли
стов уходила круто на север.
Братья Гонсалес пособили Муньосу управиться с упря
мившимися животными, когда по солдатским рядам прока
тился ропот.
Сам сеньор Бертран в окружении свиты изволил про
ститься с мадридским гонцом. На полковнике алел богато
расшитый бархатный плащ, из-под каски с белым развеваю
щимся плюмажем смотрели проницательные глаза, искри
лись золотыми косами аксельбанты.
— Был рад услужить, майор! — Бертран бросил к виску
белую крагу. Вороной чистейших кровей плясал под полков
ником. —Надеюсь, не в последний раз видимся! Прошу, не
откажите. —Он щелкнул пальцами.
Славный адъютант, как будто только и ждал, подлетел
стремглав с ореховой шкатулкой.
— В залог непременной встречи —примите мою Библию.
Глаза де Уэльвы вспыхнули благодарностью. Прежде чем
взять подарок, он вынул из подсумка свою табакерку, резан
ную из слоновой кости.
— А это вам, полковник. Главное, мы делаем общее дело.
Благодарю за помощь.
Бертран кивнул, играя глазами и табакеркой.
— Честь имею, майор. Меня ждут. Прощайте!
Звеня шпорами, свита развернула храпевших коней и весе
ло унеслась."
Глава 17
Антонио было не узнать, он точно воды в рот набрал, сразу
вдруг стал меньше и незаметнее. Отъехав с четверть лиги, он
с горьким сожалением оглянулся на курящиеся дымки сол
датских костров, где всегда можно было найти радушный
приют и не только поглазеть на закопченный котел, в кото
ром ароматно булькали крупа и мясо... Муньос любил пола
комиться за чужой счет и очень сожалел о потерянной дар
мовой кормушке, но пуще о том, что спокойная жизнь его
кончилась. Впереди за Саламанкой —если эта пресидия еще
не была спалена —лежала огромная, нехоженая страна крас
342
