Закавыка эта взбесила Мамона, как быка маков цвет.
— В горницу, черти! Там все ножами протыкать, перевер
нуть! —рыкнул он и первым тяжело ломанулся по коридору.
Душа Палыча захолонулась, сердце бухнуло в пятки. Он
прикрыл глаза и лежал тихо, ни-ни.
Человек в рысьей шапке, с тремя кремневыми пистолета
ми за широким, в ладонь, поясом, первым влетел на порог.
Следом объявились двое других.
В рысьем треухе был Мамон. Лицо его, страшно налитое
кровью, мелко дрожало, голос срывался:
— Огня запалите купнее! Черт ногу сломит!
Главарь сорвал картину со стены. Хэкнув, переломил о ко
лено массивную раму и, не найдя ничего, зашвырнул в угол.
Денщик едва не заплакал, когда холст захрустел под ножом,
когда жалобно, будто живая, затрещала рама...
На люстре яркой тройкой вспыхнули свечи. Но Палычу
почудилось, что в горнице ярым огнем запылали все свечи,
что только держали в доме, а убийцы сели в оцеп него и дозо-
рили лишь за тем, когда же он выкажет себя: шевельнет за
текшим мизинцем.
Однако любопытство старого казака уродилось прежде
страха. Смекнув, что своре налетчиков не до него, он чуток
прирассветил левый глаз. Сквозь слипшиеся от крови ресни
цы он-таки углядел их рожи.
У того, кто оставался на пороге, было грубое, будто рубле
нное из березового чурбака лицо. Глаза покою не знали, шны
ряли по горнице крысами. Был он приземист, но шибок в
груди. Правая рука поигрывала шипастым кистенем.
Второй, шаривший в ящиках шкапа, был долговязый, с длин
нющими венозными руками и дремучей бородой. Волос бил
буйно и, как показалось Палычу, аж от самых глаз, придавая ли
цу еще большую дикость. Из груди рвалось свистящее дыхание.
Теперь старик понял, кто скрывался за дверью, пытаясь те
саком сбросить щеколду. Но оба золоторотца были пичугами в
сравнении с вожаком. Даже с закрытыми глазами денщик
ощущал исходившую от него угрозу, подобную той, что исхо
дит от зверя. Те двое супротив него —заурядные душегубы,
которые грабят и режут на трактах из-за поживы. Рыжий с се
ребряным кольцом в мочке —убивец по природной жиле. Это
старание доставляло ему наслаждение.
151
