Платья растворились в пестрой толчее на пристани; Анд
рей Сергеевич обстоятельно выбил о ладонь трубку, продул
ее, сунул в замшевый кисет и достал из кармана золотой бре
гет, подаренный еще батюшкой. Щелкнула крышка —воро
неные стрелки единой пикой кололи двенадцатую цифирь.
— Обед на носу и баня, —вслух подумал он. —Эх, летит
времечко, а дел-то еще —тьма. Поторопись, брат, заждались
тебя соколики на «Северном Орле».
Надвинув на брови треуголку, он размашистым крепким
шагом направился к пристани. Спасительный крест на стре
мительной игле собора ласково сиял ему с горней высоты.
Глава 9
Портьеры были плотно сомкнуты. Бронзовая люстра с гра
неными хрусталиками тускло освещала горницу единствен
ной зажженной свечой. Пламя бросало уродливые тени на
обтянутые салатным репсом стены. Стояла такая духота от
пышущей жаром русской печи, что
1
устой запах разлитых по
полу щей можно было резать ножом.
Палыча мутило. Голова распухла, кружилась и токала в
такт пульсу. Ковер, на котором он лежал, прижавшись щекой
к пропитанному кровью ворсу, душил сырым, нагретым теп
лом. Старого слугу объяла непреодолимая слабость, с кото
рой не было сладу.
Когда взгляд ловил узкое, как лист ивы, пламя свечи, ден
щику думалось, что уж никакому огню не согреть его и что по
следние силушки изыдут из него вместе с потухшей свечой.
Он тупо разглядывал знакомый узор ковра, потом осмот
рел уютные, милые сердцу стены. Взор задержался на боль
шой картине в золоченой раме. На холсте был писан Чес
менский бой, в котором имел счастье участвовать его старый
барин.
Как-то исподволь до притупленного сознания Палыча до
шло, что не мертвый он, а живой, и что находится в господ
ском доме, за который ему, старику, велено отвечать головой.
По сердцу точно розгой прошлись: «Как там Андрей Сер
геевич, голубчик? Который час натикал? Ведь ужо прийти
обещался барин!»
149
