время. Во-первых, дали нам новые тяжелые на вате халаты,
которые японцы употребляют для спанья вместо одеяла и ред
ко берут с собою в дорогу; а во-вторых, около стены нашей
тюрьмы в двух разных местах построили, через несколько
дней по прибытии нашем, караульные дома и во внутреннем
расположении сделали вновь некоторые перемены.
Поутру 28 августа повели нас во второй раз к градоначаль
нику. Заняв свое место, вынул он из-за пазухи тетрадь, всю
исписанную, и положил перед собою. Потом, назвав каждо
го из нас, смотря в тетрадь, по фамилии, велел переводчику
сказать нам, что ответы наши на прежде сделанные вопросы
были отправлены к мацмайскому губернатору*, которого те
перь получено повеление исследовать наше дело самым под
робным образом, и потому на вопросы, которые нам станут
они делать, мы должны отвечать справедливо и обстоятель
но, ничего не утаивая и не переменяя, что знаем.
Главные предметы, о коих они нас спрашивали, были сле
дующие:
«Куда Резанов поехал из Японии?»
«Каким путем он возвращался в Россию?»
«Когда прибыл в Петербург?»
«Кто дал повеление двум русским судам напасть на япон
ские берега?»
«По какой причине они нападали?»
«Зачем сожгли селения, суда и вещи, которых с собою
увезти не могли?»
«Что сделалось с японцами, увезенными на русских судах?»
«Каким образом употреблены в России увезенное япон
ское оружие и другие вещи?»
В ответ на эти вопросы мы описали японцам возвратный
путь Резанова в Камчатку, плавание его к американским компа* По главному начальству сего чиновника над всей областью, должность
его, конечно, соответствует тому званию, что в Европе называется гу
бернатором; почему мы его и называли так, но у японцев он называется,
когда о нем говорят с почтением, буйнио или, в обыкновенных разгово
рах, бунио и буниосо; почему впоследствии я буду называть его бунио.
[ 274 ]
