хватали за ружье, за расстегнутый камзол. Он вывер
нулся, оставив и то и другое в руках у туземцев, и
прыгнул в окно ногами вперед. Устоял на земле и,
напрягая силы, помчался к лесу, слыша позади кри
ки преследователей.
Темная чаща, через которую Плотников ежеднев
но ходил к реке, была хорошо знакома. Скрытый
кустами, он добежал до огромного дерева с дуплом
на уровне головы. Ухватившись за ветку, подтянул
ся, скользнул в дупло и сжался внизу. Азартно во
пившие туземцы промчались мимо, и вскоре лес по
глотил их голоса.
От крепости донеслось несколько пушечных выст
релов. Сражение, судя по всему, продолжалось, и
Плотникову стало стыдно, что он сидит в этом дере
ве, как мышь, в то время как товарищи отбиваются
от врагов. Он выбрался из дупла и, оглядевшись, нет
ли кого поблизости, крадучись пошел к опушке.
«Пресвятая Богородица! — прошептал Плотников,
едва крепость открылась его глазам. — Сохрани и по
милуй нас!» Теперь уже не только казарма, а и баня,
скотная изба, почти достроенное на берегу залива судно
полыхали жарким огнем. У склада суетились туземцы,
вытаскивали меха, кидали их своим сородичам. Те
переносили тюки в стоявшие у берега лодки.
Один из защитников крепости спрыгнул с объято
го пламенем верхнего этажа и, припадая на левую
ногу, побежал по траве. Его догнали, подняли копья
ми на воздух, быстрым движением отсекли голову.
Плотникова заметили, открыли по нему стрельбу.
Скотник прыгнул за дерево и опять углубился в спа
сительную чащу.
Он рискнул вновь выйти к крепости лишь вечером,
когда стемнело. Там, где еще утром горделиво под
нимались на берегу добротные постройки, теперь лишь
тлели угли, уставший огонь лениво лизал закопчен
ные бревна. Посреди поляны что-то торчало, и, по
дойдя ближе, Плотников в ужасе перекрестился: на
него смотрела насаженная на копье голова Василия
Медведникова. Со стороны залива доносился стон смер
тельно раненных животных: две проткнутые копьями
коровы, едва ворочая ногами, пытались доползти до
50
