Он откинулся на хрустящую белизну подушки. Волосы
разлетелись темно-русым веером. Тяжело вздохнув, сглотнул
горький ком и затих в раздумье. Не одну дюжину свечей спа
лил капитан за последние дни, ломая голову над разгадкой, а
проку ни на грош.
Сердцевина страха путалась в нитях прошедших событий.
С того рокового дня, как румянцевский пакет за подписью
Императора попал в его руки: темная гибель Алешки и каза
ка; ночной визитер, неуловимый, как оборотень; разгулистая
драка в корчме с багряными следами на пороге и в уголь спа
ленный дом, —все это враз закопошилось ворохом кровавых
крыс в памяти. Ему припомнился каждый взгляд, каждый
поворот головы, каждое услышанное слово.
Больной дернул ногами, натянул одеяло на себя. Ему при
грезилось, что задергались настойчиво края простыни и кро
вавые твари, проворно вскарабкиваясь на постель, вот-вот
бросятся на него, изгрызут до кости, утащат в щель лежав
ший под подушкой пакет.
Он рывком сел, свесил босые горячие ноги с кровати и рас
тер нывшую грудь. Нет, не мог избыть чувства гадкого —чув
ства гнетущей тревоги. Даже остывший кофе сейчас казался
чересчур зловещим и черным.
Преображенский перекрестился на чудотворный Казан
ский образ, поправил цепочку креста и встал. Не надевая пар
човых туфель, прошел по густому ворсу ковра. Страх слегка
ослабил хватку, и лишь сбитая постель со свесившимся на
пол краем одеяла дышала еще не прошедшим кошмаром.
Офицер глянул в оконце каюты. Черт возьми! Он был готов
разрыдаться от обиды: погода, и та, как назло, принималась
портиться. Черно-сизые тучи шли с океана, местами от них тя
нулись косые, свинцовые полосы дождя. Ни одной чайки не
кружилось ни над волнами, ни над пристанью, а то —дурная
примета- жди непогоды.
Тучи, меж тем, накипали беспросветные, низкие, набитые
снежно-дождевой кашей. Над бухтой тянулись сумерки, та
кие же хмурые и студеные. Где-то у горизонта блеснула сло
манной спицей весенняя зарница.
Не находя покоя, Андрей Сергеевич сел за прихваченный
к полу латунными болтами стол, сжал ладонями пульсирую
щие виски. Голубая жилка обозначилась на его высоком челе.
175
