кляузник, уже очернивший его в одиннадцатом году гнусным
доносом с политическим душком. А может...»
•«Нет, сие исключено...» Николай Петрович отмахнулся,
вновь напрягая память. Но догадка выходила скверная: Госу
дарь, по всему знавший ответ англичан, не только не сообщил
ему, своему канцлеру, о британской ноте с решительным от
казом, но отписал подряд три письма, одобрив его миротвор
ческие дерзания, тем самым поставив, мягко говоря, в дву
смысленное положение.
В Лондоне Ливен остерегся вручить румянцевскую ноту,
видя и понимая всю противу ее величайшей воле Императо
ра. То было в сентябре. А в ноябре...
Граф ощутил радость открытия: «Дьявол! Ну, конечно же,
это он! Новый фаворит Александра, статс-секретарь граф
Нессельроде! О, Матерь Божья! Как же сразу ужа не разгля
дел?» —заключил он и застонал.
Старика знобило.
«Все верно. Это он, колченогое иудино семя, зная, в каком
переплете я оказался, тихой сапой выставил меня старым ли
сом и болтуном, приказав Ливену передать заведомо фаль
шивую ноту». Николай Петрович скрючился под одеялом в
тесный комок и лежал, потерянно глядя на прогоревшие све
чи. Все было ясно, как день: его умело подставили и он дол
жен уйти, как в свое время князь-неудачник Гагарин, пода
вавший, кстати, надежды премногие...
Граф брал умом: нужен заступник, и какой!.. Раньше за по
кровительством к нему шли на поклон, а нынче самого подве
ли под монастырь... Старик тяжело охнул. Во рту стало сухо
от пронзительной горечи. Он хотел было крикнуть прислугу,
но испугался своего голоса: тонкого, будто зудение осы, и
слабого.
Начиная с одиннадцатого года, положение графа при дво
ре оставляло желать лучшего. Единственное значительное
лицо, с коим канцлер не прервал добрых отношений, был
граф Аракчеев1—личность неоднозначная, знаменитая. Ру
1
Аракчеев, АлексейАндреевич,
граф (1769-1834); близкий друг импе
ратора Александра I; имел большое влияние на внутреннюю политику
России (в духе крайней реакции); с 1808 г. военный министр; основа
тель военных поселений. В 1826 г. вышел в отставку; оставил о себе са
мую печальную память своей непреклонностью и жестокостью.
18
