13 / 196
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
О, как, должно быть, зябко, невыносимо зябко живой
плоти ощущать грядущее обронзовение! Самый страшный
ночной озноб с похмелья не выдерживает сравнения.
О, как беззащитны памятники!.. Кто угодно может хар
кнуть в твое металлическое обличье и самую мерзкую га
дость про тебя сказать, не боясь быть услышанным.
Кто-то странный (видимо, не веря.
Что поэт из бронзы, неживой)
Постоял у памятника в сквере,
Позвенел о бронзу головой,
Посмотрел на надпись с недоверьем
И ушел, посвистывая прочь...
Рубцов с веселой грустью описывает свой памятник.
Но кто этот странный неверящий?! Враг или друг?! Не
ведомо. И неведомо нынче, как мучилась душа поэта при
жизни в ознобе вечности, как маялась от своего провидче
ства. О ясновидении мы еще вспомним, ибо этот страш
ный дар был составляющей таланта Рубцова, — и не был
во благо таланту.
Нет, не явление природы возникло передо мной под
крышей общежития, а... Да сам не знаю! Шел навстречу
неухоженнолысеющий, щуплый человек в потертом, туск
лом пиджаке, — и прошел мимо, дымя “беломором” . Но
через мгновение почему-то оглянулся на коридорном по
вороте. Оглянулся, придержал шаг,моргливо, но цепко
окинул меня взглядом, будто вспомнил что-то. Вспомнил,
тотчас забыл — и скрылся за углом.
А через час-другой я сидел в пьяном кругу литшколя-
ров и без знакомства чокался граненым стаканом с челове
ком из коридора — и прозывался сей человек Николай
Рубцов. И никому из пьющих не приходило в голову, что
“бронзы звень” и вечность рядом.
Кружил за окном вечерний мерцающий листопад
осе
12