15 / 196
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
дочку! Просто дивно звучали, — и вырастали стихотвор-
цы-декламаторы в несокрушимые величины неясного на
значения. Уверенно и безоглядно — ив чужих, и в собствен
ных глазах вырастали.
Помнится, особенно проникновенно усердствовал не
кий Виталюша, рыжеволосый крепыш из непуганой чер
ноземной провинции. Его буквально упрашивали: “Ну чи-
тани еще что-нибудь, Виталюша!.. Ну давай, уже водку при
несли...”
И Виталюша, значительно помолчав, но не ломаясь,
охотно декламировал. И удивительно, но ложились на
душу мертвые, подражательные вирши. И даже завидно
было, что я не могу вот так вольно, с художественным вы
ражением, нестеснительно вещать всякую ерунду. Но тог
да я еще простодушно верил широкозвучащему слову, не
зрел в его обманной шири убогого мелководья. Но явствен
но помнится легкая, бритвенная усмешка Рубцова. Такая
легкая, ну просто пуховая.
Нет давно средь пьющих и внимающих Рубцова, а сти-
хотворцы-чтецы-декламаторы из захудалых сельских клу
бов по-прежнему дурят несельскую публику. Дурят и ух
мыляются. И даже уважением к ним проникаешься, это ж
уметь надо, столько лет, столько зим!..
Нынче они телеэкраны заполонили, да и раньше из них
не вылезали. Выключишь телевизор, а они и не думают ис
чезать с экрана. Тьфу! Тьфу! Тьфу!!! Креста на них нет!..
Империи развалились, страны разделились, народы ок-
ровянились, вихри ядерные пронеслись, кометы просияли,
Рубцов в прах и бронзу обратился, — а эти все декламиру
ют, декламируют и декламируют.
О, бессмертное племя шестидесятников! О, брехливые
кащеи поэзии! О, накипь и ржа русской литературы! И ни
как не осыпется вместе с тусклыми ошметьями краски бес
сильная мертвь в пыльную траву.
14