корпуса вышел в тамбур. Кто там? Оказалось, четырнадцати
летний мальчик просится на прием к Кутепову.
—Пропустите.
Мальчик был в алексеевской форме с белыми погонами.
— Кадет? Гимназист?
Это был кадет 2-го Московского кадетского корпуса Борис
Пылин. Он пристал к добровольцам в Ливнах, считал себя бе
логвардейцем.
Кутепов стал расспрашивать о родителях, и Борис рассказал,
что отец —преподаватель гимназии, мать умерла от туберку
леза, а сейчас отец женился снова. При эвакуации из Харькова
отец потерялся, мачеха же с младшей сестрой находится где-то
в Крыму. Еще мальчик поведал о юных офицерах, 18—20 лет, с
которыми он сдружился в Алексеевском полку, только у одно
го была отсохшая после ранения рука, а удругого —черная по
вязка на глазу.
К Кутепову Бориса привело желание пойти на разведку в
Ростов. Вполку его не пускали, не хотели подвергать риску, по
этому он решился обратиться к командиру корпуса.
— Нет, ни за что! —категорически ответил Кутепов. —Я не
имею права рисковать твоей жизнью.
—Да я пройду! Мне безопасней, чем любому взрослому! —
стал доказывать кадет.
В глазах его появились слезы, генерал не уступал.
Может быть, его горячность заставила Кутепова вспомнить
других подростков, обращавшихся к нему и уже погибших, и
вспомнить себя самого в таком же возрасте, притулившегося к
армейскому полку. Борис доказывал, что хоть ему и немного
лет, но он уже много видел и пережил, поэтому на него можно
положиться. И Кутепов в конце концов сказал:
— Ну, хорошо, беру этот грех на себя. Иди, бог с тобой.
Борис пошел в красный Ростов, был арестован, несколько
дней просидел в тюрьме, потом его выпустили, и он кое-что
разузнал о бронепоездах и артиллерии. Он мог погибнуть на
обратном пути, но только отморозил себе щеку, а в остальном
Бог, действительно, был с ним. Генерал Барбович, к которому
привели кадета, возмутился, что «детей посылают не туда, ку
да нужно». Но Борис не считал себя ребенком. Командир пол
ка произвел его в старшие унтер-офицеры, на его погонах по
явились три лычки. Новоиспеченный унтер был счастлив, и
даже саднящая, перевязанная правая щека не слишком огор
чала его. С первым поездом он отправился на станцию Каял, к
Кутепову. Тот принял его и был очень доволен, что все обошлось
и что разведка тоже прошла удачно. Командир корпуса вышел
в соседнее купе, принес Георгиевский крест и прикрепил его к
гимнастерке Бориса.
163
