стия. Вэтот период ни у кого нет защиты, все дозволено, и толь
ко Господь взирает с ужасом на грешных людей.
Предчувствие отхода белых повергало Харьков в тоску. Уже
взламывались скрепы военного порядка, уже лихие молодцы
пытались сбивать замки с пакгаузов и грабить обывателей.
Кутепов приказал своему конвою и охранной роте обходить
улицы и вешать грабителей на месте преступления. Казалось,
только и остается —расстреливать и вешать. Полтора года
Гражданской войны никому не прибавили милосердия и сер
дечности.
Когда в Пятихатках под Харьковом махновцы окружили
вокзал и из пулеметов сквозь окна расстреляли офицерский
бал в зале первого класса, они уничтожали не просто золото
погонников, а нечто высшее и чужое, что стояло над ними. Еще
в феврале 1918 года в своем имении Торосово под Петроградом
был убит двоюродный брат генерала Врангеля Георгий Вран
гель, причем убийцы выкололи глаза на родовых портретах,
разбили севрский фарфор, рояль и старинную мебель. Высше
му не было места в той междоусобице. Оно должно было либо
погибнуть, либо опроститься, влезть в другую шкуру.
Кутепов предпочитал до конца оставаться самим собой и не
склонять голову перед обстоятельствами. Солдафон? Хорошо,
пусть солдафон. Вешатель? Пусть вешатель.
ВХарькове к нему шли на прием и нормальные люди: с тре
бованиями или просьбами о возвращении добровольцами дол
гов. Так перед ним оказался и главный инженер одного завода,
выполнявшего заказы Добровольческой армии; рабочим за
должали за три месяца, а казначейство было уже эвакуировано.
Инженер смотрел на Кутепова без особой надежды. Генерал
мог отказать, но поблагодарил за откровенный разговор, от
крыл денежный ящик и выдал необходимую сумму. Он был че
ловеком долга и понимал: пусть добровольцы уходят из горо
да, но все-таки они остаются. Потом, во время эвакуации
Севастополя в ноябре 1920 года, белые оставили красным все
склады с имуществом, не взорвали.
В записках Врангеля этот период показан так: «Гонясь за
пространством, мы бесконечно растянулись в паутину и, желая
все удержать и всюду быть сильными, оказались всюду слабы
ми. Между тем, в противоположность нам, большевики твер
до придерживались принципа полного сосредоточения сил и
действий против живой силы врага... Продвигаясь вперед, мы
ничего не делали для закрепления захваченного пространства;
на всем протяжении от Азовского моря до Орла не было под
160
