ж
JI. С. Берг. История великих русских географических открытий
564
попарно, чтобы перед покормкою дать выстояться
часа полтора или два. Тем же способом связыва
ются и верховые лошади. Затем устанавливают
ся две палатки: одна для нас, другая для казаков.
Если жарко, то эти палатки покрываются сверху
войлоками, а задняя их половина приподымается,
чтобы продувал ветерок.
В нашу палатку вносятся наши ружья, револь
веры, постель, а также два ящика с дневниками,
инструментами и другими ценными или необ
ходимыми вещами. Все это раскладывается и з
вестным, раз определенным образом: постельный
войлок расстилается посередине палатки между
двух вертикальных стоек, ее поддерживающих;
к задней из этих стоек, где у нас изголовье, скла
дываются подушки и одеяла; по другую сторону
той же стойки, то есть в самой задней половине
палатки, также на разостланном войлоке, укла
дывается оружие, патронташи, охотничьи сумки,
вынутые из ящиков дневники и другие мелочи.
Тут обыкновенно просушиваются и препари
рованные птицы; растения же для гербария су
шатся на солнце, на войлоках, разостланных вне
палатки. В казачью палатку также вносятся ружья
и револьверы, патронташи к тем и другим и по
стельные войлоки, которые вместе с тем служат
вальтрапами [вальтрап —небольшая попона из
плотной ткани, которую подкладывают под сед
ло, чтобы предохранить спину животного] под
седлами верховых верблюдов. Впрочем, летом
казаки всегда предпочитали спать вне своей па
латки.
Пока совершается вся вышеописанная про
цедура установки бивуака, казак, заведывающий
кухней, наскоро разводит огонь и варит чай. То
пливом, как и везде почти в пустыне, служит су
хой помет домашних животных, называемый мон
голами «аргал». Лучшим считается аргал рогатого
окота, затем верблюжий и лошадиный; при нужде
употребляется и бараний. Зажигать подобное то
пливо нужно с уменьем, тогда оно горит хорошо.
Едва ли какой -либо гастроном ест с таким
аппетитом разные тонкости европейской кухни,
с каким мы принимаемся теперь за питье кирпич
ного чая и за еду дзамбы с маслом, а за неимением
его —с бараньим салом. Правда, последнее, буду
чи растоплено, издает противный запах сальных
свечей, но путешественнику в азиатских пустынях
необходимо оставить дома всякую брезгливость,
иначе лучше не путешествовать. Цивилизованный
комфорт даже при больших материальных сред
ствах здесь невозможен: никакие деньги не пере
менят соленой воды пустыни на пресную, не убе
регут от жаров, морозов и пыльных бурь, от грязи,
а иногда и паразитов. В самом себе должен искать
путешественник сил для борьбы со всеми этими
невзгодами, а не стараться избавиться от них раз
ными паллиативными мерами.
Во время чаепития, заменяющего завтрак,
обыкновенно являются к нам ближайшие монго
лы, которые тотчас же заводят знакомство, а ино
гда и дружбу с нашими казаками. Эти последние,
живя в Забайкалье, по соседству Монголии, почти
все говорят по-монгольски и до тонкости знают
обычаи монголов. В тех местах, где возле нашего
бивуака кочевников встречалось побольше, по
сетители обыкновенно приходили и приезжали
целыми толпами и невыносимо надоедали своим
нецеремонным любопытством. Нередко прихо
дилось чуть не силою выпроваживать подобных
гостей, или, как мы их называли, «зрителей»,
так как сами они на вопрос: «Зачем пришли?»—
обыкновенно давали один и тот же ответ: «Смо
треть на вас».
Окончив чаепитие и утолив голод, все при
нимаются за работы. Одни казаки идут собирать
аргал; другие, которым сегодня очередь пасти ка
раванных животных, возятся около верблюдов;
третьи обдирают зарезанного на обед барана.
В нашей палатке также все заняты: я перевожу
на чистый планшет сегодняшнюю съемку и пишу
на свежую память дневник, Роборовский рису
ет, Эклон и Коломейцев препарируют убитых
дорогою птиц. В час пополудни делается третье
метеорологическое наблюдение, а затем можно
в ожидании обеда отдохнуть, если не слишком
жарко. Тем временем казаки расседлывают, поят
и пускают на покормку верблюдов и лошадей;
с ними отправляются два человека с винтовками
за плечами. Свободные же люди каравана теперь
также отдыхают, улегшись в тени между больши
ми багажными ящиками.
Наконец обед готов. Он всегда один и тот же:
суп из баранины с рисом или просом, изредка
финтяузою и гуамяном. Иногда казак-повар, же
лая устроить сюрприз, сделает лапшу из запасной
пшеничной муки или напечет в золе лепешек из
той же муки; случается, обыкновенно на дневках,
что мы сделаем себе пирожков или сварим ри
совую кашу. После удачной охоты обыкновенно
жарится дичь или, в редких случаях рыболовства,
варится уха из пойманной рыбы. Словом, мы ни
когда не пропускали случая полакомиться тем или
иным способом. Только случаи эти в пустыне,
