ру, и как он имел с сего письма копию, то переводчики тут же
вместе с нами перевели ее на японский язык.
При расставании с японцами мы наделили их всех разны
ми подарками, смотря по важности услуг, ими нам оказан
ных. Они брали их у нас потихоньку, чтоб земляки их не мог
ли того видеть, и такие только вещи, кои могли они спря
тать в широкие рукава своих халатов, служащие им вместо
карманов. Но больших вещей, из коих многие мы им предла
гали, они отнюдь взять не хотели. Книги, карты и картины
брали явно, без всякого опасения. Например, мы подарили
им атлас капитана Крузенштерна, много карт из Лаперузова
атласа и разные другие книги и карты; картины брали они
без рам и без стекол.
Рикорд подарил им гравированные портреты графа Камен
ского и князя Багратиона и еще портрет покойного светлейше
го князя Смоленского, нарисованный весьма хорошо каранда
шом с гравированного портрета сыном иркутского губернато
ра. Японцы, узнав, каких знаменитых людей сии портреты,
приняли их с восторгом и с величайшей благодарностью, но
рам и стекол не брали, хотя мы и объяснили им, что рамы не
что иное, как простое дерево под золотом, блестящая бездел
ка, не имеющая никакой цены. Однако ж они не соглашались
взять их, и когда мы им сказали, что портрета князя Кутузова
нельзя им везти без рамки и без стекла, ибо карандаш сотрет
ся, то они отвечали, что до берега повезут картину в руках, а
там примут меры сберечь такую редкую вещь.
Пока японские чиновники находились у нас в каюте, палу
бы корабля были обременены людьми. Солдаты, простой на
род и даже женщины приезжали смотреть русский корабль.
Когда же начальники их уехали, все они бросились в каюту.
Мы не хотели отказать им в удовольствии видеть наши ред
кости, которые для них были крайне любопытны, а особен
но украшения в каюте, убранной Рикордом с особенным вку
сом. В память, что японцы посещали русский корабль, Ри
корд давал каждому из них по куску тонкого красного сукна
на табачный кошелек и по два граненых стеклышка из люст[ 457]
