дать мне время отдохнуть и облегчить хотя немного больное
колено.
Намерение наше было прежде рассвета достигнуть по
крытых лесом гор, чтобы иметь способ скрыться от поисков
неприятеля; ибо японцев мы должны были теперь считать
непримиримыми себе врагами.
Когда мы прогуливались в долинах, окружающих город,
лес казался недалеко, но тут узнали опытом, как мы обману
лись: прямой тропинки к нему мы не сыскали, а поднима
лись где могли, почему иногда, по причине весьма темной
ночи, не имея возможности видеть предметы в нескольких
шагах от себя, приближались к такой крутизне, что подняться
на нее не было средств; в таком случае мы принужденными на
ходились идти по косогору не вперед, а в сторону, в ожидании
встретить удобный подъем. Попав же на оный, тотчас опять
карабкались вверх, пока не встречали новых препятствий.
Таким образом мучились мы более трех часов; наконец,
поднялись на высокий хребет гор и пошли по ровной верши
не к северу. Но судьбе угодно было везде поставлять нам пре
пятствия и затруднения: мы достигли теперь такой высоты,
где местами лежал снег на большое пространство, а как по
снегу идти нам было невозможно, ибо японцы настигли бы
нас по следу, то, выбирая чистые места, где снегу не было, и
не видя, далеко ли вперед они простираются, мы принужде
ны были ходить из стороны в сторону, а иногда и ворочать
ся; отчего исходили пребольшое расстояние и измучились,
но вперед подались мало.
Напоследок, за час до рассвета, вышли мы нечаянно на
большую дорогу, по которой японцы ездят с вьючными ло
шадьми из города в лес за дровами, отчего дорога избита ло
шадиными копытами и людскими следами, притом и снегу на
ней не было; следовательно, японцы наших следов никак при
метить не могли; вела же она прямо на север к лесу и лежала
по ровной вершине горного хребта. Мы весьма обрадовались
такой встрече и удвоили свой шаг; теперь, идучи по ровному
месту, я хотя и чувствовал в колене и даже во всей ноге жесто[ 35° ]
