дат, нас преследующих, и готовились защищаться и отбиться,
буде можно, но вдруг явился дикий олень, который лишь толь
ко почуял близость людей, то вмиг от нас скрылся.
Когда появились на небе звезды, мы вышли из пещеры и
стали подниматься к северу на высокую гору, которая от
части была покрыта мелким редким лесом. В это время сос
тояние мое было самое ужасное: сидя в пещере, я старался
держать больную свою ногу почти всегда в одном положе
нии, и она меня не слишком беспокоила; но когда мы пошли,
а особенно когда стали подниматься на гору, тогда боль не
только в одном колене, но и по всей ноге, от пятки до
поясницы, сделалась нестерпимою. Я видел, какое мученье
должен был перенести, поднявшись на одну эту гору, но что
будет далее? Сколько раз еще нам надобно будет спускаться в
пропасти и подниматься на утесы. А обстоятельства требова
ли, чтоб мы шли скоро.
Я чувствовал, что делал большую помеху своим товари
щам и мог быть причиной их гибели, и потому стал просить
их именем Бога оставить меня одного умереть в пустыне; но
они на это никак согласиться не хотели. Я представлял им,
что, видно, судьбе угодно уже, чтоб я погиб здесь, ибо при са
мом начале нашего покушения я сделался неспособным им
сопутствовать, и так почему же им, быв в полном здоровье и в
силах, без всякой пользы для меня погибать со мной, когда они
могут еще, завладев судном, спастись и достигнуть России. Сле
дуя за ними, я должен буду только их задерживать и сам претер
певать лишнее мучение; рано или поздно они должны же будут
меня оставить, и пр.
Однако ж они просьбы моей не уважили, а говорили, что
пока я жив, то не оставят меня, и что они готовы каждую чет
верть часа останавливаться и давать мне время отдыхать; ког
да же достигнем безопасного места, то можем пробыть там
дня два или три для отдохновения и поправления больной
моей ноги; сверх того, матрос Макаров вызвался сам добро
вольно помогать мне при подъемах на горы, таким образом,
чтобы я шел за ним и держался за его кушак.
[353 ]
