кую боль, но в сравнении с тем, что испытал я, поднимаясь на
горы, можно было назвать это великим облегчением.
Мы думали уже скоро достигнуть дремучего леса и распо
лагали, забравшись в чащу, отдыхать там целый день, но мат
рос Васильев, оглянувшись, вдруг сказал: «За нами гонятся
на лошадях с фонарями» —и с сими словами бросился с до
роги в лощину. Взглянув назад, мы увидели несколько огней,
показавшихся весьма близко; тогда и мы последовали за ним
и начали спускаться по крутизне в глубокую лощину. Долго
мы спускались, не находя ни леса, ни кустов, где можно было
бы спрятаться, а между тем уже рассветало; если б тогда был
день, то нас можно б было видеть со всех окружных гор, а
скрыться было негде.
Наконец, спустились мы на самый низ пространной ло
щины, со всех сторон окруженной почти голыми горами;
в лощине лежало еще много снегу, но места, где бы можно
было скрыться, мы не находили, а день уже настал. Несколь
ко минут стояли мы на одном месте, озираясь кругом себя и
не зная, что нам предпринять. Напоследок усмотрели в од
ном каменном утесе отверстие и, подойдя к оному, нашли,
что тут была небольшая пещера, в которой мы все едва мог
ли поместиться. Подле самой пещеры лился с горы большой
водопад и выбил в снегу под нею яму до самого дна лощины,
футов на десять.
К пещере подошли мы по снегу, ибо в этом углу рытвины
было его набито весьма много. Она находилась в утесе, саже
ни на полторы от низу лощины, и водопадом снега выбито
было столько, что мы едва могли, с помощью небольшого де
ревца, стоявшего у самого отверстия пещеры, ухватясь за
оное, шагнуть в нее. Малейшая неосторожность (или если
бы корень деревца был слабо утвержден в расщелине, из ко
торой оно выросло) могла бы повергнуть кого-нибудь из нас
в выбитую водопадом яму, перемочило бы его до нитки, да и
выкарабкаться оттуда было бы ему трудно, а мне с больной
ногой моей и вовсе невозможно. Однако ж, благодаря Бога,
мы все благополучно вошли в пещеру.
[
351
]
