зать кисти у рук совсем, оставив веревки только выше лок
тей. Тогда мы в первый раз нашего плена ели собственными
своими руками.
После этого мы уже шли свободнее. Местами только пере
езжали с мыса на мыс водою на лодках; тогда опять на это
время нам связывали руки; но такие переезды были неве
лики и случались не часто. Японцы так были осторожны,
что почти никогда не подпускали нас близко к воде, и когда
мы просили их позволить нам в малую воду идти подле само
го моря по той причине, что по твердому песку легче идти,
то они соглашались на это с великим трудом и всегда шли
между нами и морем, хотя бы для того нужно было им идти и
в воде.
21 и 22-е число провели мы в одном небольшом селении,
где были, однако ж, начальник и военная команда. Разлившая
ся от дождя река препятствовала нам продолжать путь. Тут
был лекарь, которому приказано было лечить нам руки. Для
этого он употреблял порошок, весьма похожий на обыкновен
ные белила, коим присыпал раны, и пластырь лилового цвета,
неизвестно мне из чего сделанный, который прикладывал к
опухлым и затвердевшим местам пальцев и рук. Мы скоро по
чувствовали облегчение от его лекарств, которыми он нас
снабдил и в дорогу. Получив облегчение в руках, мы могли уже
покойнее спать и легче идти, а когда уставали, то садились в
носилки и ехали довольно покойно, не чувствуя никакой боль
шой боли.
При входе и выходе из каждого селения мы окружены бы
ли обоего пола и всякого возраста людьми, которые стека
лись из любопытства видеть нас. Но ни один человек не сде
лал нам никакой обиды или насмешки, а все вообще смотре
ли на нас с соболезнованием и даже с видом непритворной
жалости, особенно женщины; когда мы спрашивали пить,
они наперерыв друг перед другом старались нам услужить.
Многие просили позволения у наших конвойных чем-нибудь
нас попотчевать, и коль скоро получали согласие, то при
носили саке, конфет, плодов или другого чего-нибудь; на[
252
]
