белоголовая птица. В вытянутых лапах, сверкая сереб
ром, извивалась увесистая рыбина.
Возглас девушки позволил Семену Яновскому бро
сить мимолетный взгляд на ее лицо: оно словно све
тилось потаенным счастьем; солнце золотило ее кожу
и заставляло Ирину щурить бархатисто-темные гла
за. Слегка выдающиеся скулы и миндалевидный раз
рез глаз выдавали ее индейское происхождение. Те
перь, после двух недель знакомства, Яновский не
сомневался, что именно смесь русской и индейской
кровей придает дочери главного правителя особое оча
рование.
После того вечера, когда он впервые увидел ее
за фортепиано, лейтенант Яновский пользовался лю
бым поводом, чтобы встретиться еще. И каждая встре
ча открывала ему новые грани ее характера, она ста
новилась все ближе ему, он испытывал радостное чув
ство, что в этой девушке чудесным образом соедини
лось многое, что до сих пор он безуспешно искал
в других, и в родной Малороссии, и в петербургских
особняках.
Он вызнал, что игре на фортепиано ее обучала
гувернантка-немка и той же гувернантке Ирина обя
зана знанием немецкого языка.
«Но немецкий я не люблю, — с милой улыбкой
как-то сказала Ирина. — Он кажется мне грубым, ла
ющим. Да, кроме гувернантки, на нем тут и говорить
не с кем. А по-английски я всегда могу поболтать с
бывающими у нас американцами». Английским она вла
дела гораздо лучше, притом нередко употребляла в
своей речи такие жаргонные словечки и выражения,
что не оставалось никаких сомнений: ее учителем по
чти наверняка был английский или американский мо
ряк. Когда Яновский поделился с ней своим пред
положением, она удивленно вскинула на него глаза:
«Как вы догадались? Меня и Антипатра действитель
но обучал американский моряк, Абрахам Джонс. Он
служит у тяти переводчиком. Когда мы с мамой жили
на Кадьяке, и Джонс жил вместе с нами».
Роскошная библиотека в доме Баранова, где и про
изошло знакомство с Ириной, послужила лейтенанту
Яновскому как бы связующей нитью с дочерью глав
477
