— А помнишь, Захар, — не удержался Подуш
кин, — как в английском порту напало на него не
сколько британских моряков-буянов и как крепко он
их тогда отделал!
— Да уж что там, в рукопашной схватке при его
невероятной силе и ловкости равных ему не было. Я
сам видел, как он ломал в руках подковы и узлом
завязывал кочергу.
— А то, бывало, берет в руки рубль серебряный
и пальцем вмятину на нем делает. Или тем же паль
цем гвоздь по шляпку в дубовую доску загоняет, —
добавил Подушкин.
— Да разве ж может такое быть? — не выдер
жал Антипатр. — Мне, господа, представляется, что
вы просто шутите над нами.
— Шутить, Антипатр Александрович, вспоминая
такого человека, нам не пристало, — строго заметил
Подушкин. — А только покойный командир наш од
нажды взял одной рукой шканечную пушку, которую
и пятеро с трудом от палубы отрывали, вместе со
станиной и на уровень своей груди поднял.
— Нет, нет, молодой человек, это настоящий рус
ский богатырь был, его за глаза Геркулесом называ
ли, — не оставил сомнений в Антипатре Понафидин
и, обращаясь теперь уже ко всем, продолжил прият
ные воспоминания: — И вот представьте, господа, в
том славном Афонском сражении занесло нашего «Ра
фаила» из-за подбитых задних парусов аккурат меж
вражеских кораблей. А до того мы шли без выстре
лов на максимально близкую к туркам дистанцию. Мы
тогда первыми в бой вступили и успели всеми пушка
ми левого борта дать залп по флагманскому кораблю
Сеид-Бея «Мессудие» и тем вызвали на нем замеша
тельство. Но как опомнились турки и увидели, что
другие корабли русской эскадры отстали, зажали они
нас со всех сторон: за кормой у нас их флагман,
прямо по носу — другой линейный корабль, а с ле
вого борта — два фрегата и бриг приближаются. Мы
ведем огонь на оба борта, а «Мессудие» между тем
почти к нашей корме прижался, и видим — несмет
ная толпа турок собралась там на баке с пистолями и
ятаганами в руках, готовятся абордажные крючья ки
472
