дать и вопят страшными голосами: «Ля иль ла иль
Алла!» Лукин наш бросился на ют и крикнул одному
из лейтенантов собирать абордажную партию, но впер
вой комендорам, которые кормовые пушки обслужи
вали, приказал: «Ну-ка всыпьте им! Огонь!» Те дали
залп, и янычар, собравшихся рубиться с нами, слов
но ветер разметал.
— Помню, — придержал его жестом Подуш
кин, — мне даже досадно стало, как увидел, что
корабль капудан-паши после этого залпа в сторону от
валивает: такое желание было врукопашную с тур
ками схватиться! Извини, Захар...
— Так и было, — подтвердил Понафидин, — руки
чесались. Но командир наш Лукин понимал, сколь
опасно средь турок оставаться, и дал команду лейте
нанту Макарову, который за парусные маневры отве
чал, выходить из строя турецких кораблей, и это пос
ледний его приказ был: убило наповал неприятель
ским ядром славного нашего Дмитрия Александрови
ча Лукина! А из вражеского кольца сам Дмитрий Ни
колаевич Сенявин на «Твердом» нас выручил. Видя бед
ственность нашего положения, обогнул он голову ту
рецкой колонны и огнем своего корабля отвлек турок,
позволил «Рафаилу» благополучно уйти.
Антипатр слушал этот рассказ с горящими гла
зами.
— А не было ль страшно вам во время боя? —
застенчиво спросил он.
— Нам тогда не до страха было, — сказал Пона
фидин. — Яков Аникеевич не даст соврать, а только
такой энтузиазм в каждом был, такое страстное же
лание победить, такая вера, что не устоять туркам
против русского оружия! И это прежние наши побе
ды, когда брали остров Тенедос и разгромили турок в
Дарданелльском сражении, вселили в нас веру в не
победимость русского флота и в счастливую звезду
Сенявина.
— Я слышал, — подал голос лейтенант Янов
ский, — что после Афонского сражения кое-кто не
довольство действиями Сенявина выражал: что напрас
но, мол, не преследовал он тогда турецкий флот и
не уничтожил его окончательно...
473
