отвечайте и меня в свои аферы не впутывайте. На
сколько мне известно, предприятие посланного вами
доктора Шеффера потерпело полный и сокрушитель
ный крах. Вы хоть подсчитывали убытки, какие по
несла в результате ваших непродуманных действий
Российско-Американская компания?
Баранов внезапно почувствовал, как тело и разум
его слабеют. Да какое имел право этот офицер гово
рить с ним подобным тоном? Почему главный прави
тель должен давать ему, словно на суде, отчет о
своих действиях?
А Гагемейстер, уловив признаки гнева на дергаю
щемся лице Баранова, торопливо сказал:
— Я понимаю, насколько неприятен вам этот раз
говор, но главным правлением компании мне поруче
но обстоятельно войти во все дела вверенных вам
российских колоний, что я и пытаюсь сейчас делать.
Я вижу, что несколько переусердствовал. Не лучше
ль отложить беседу до другого раза?
— Да, пожалуйста, в другой раз, — чуть не ше
потом попросил Баранов. — Сейчас уйдите. Прошу
простить, мне нехорошо. — Он достал платок, вытер
со лба внезапно выступившую испарину, слабым го
лосом позвал: — Григорий! — Когда конторщик во
шел в кабинет, Баранов уже хрипел: — Принеси мне
мое лекарство. Худо мне, голова кружится.
Гагемейстер поднялся.
— Прошу извинить мне мою резкость. Я не ду
мал, что вы воспримете наш разговор так болезнен
но. Желаю здравствовать.
Но Баранов так и не увидел в холодных голубых
глазах капитан-лейтенанта хоть искры сочувствия к
бедственному своему состоянию.
Отлеживаясь потом в постели, Баранов думал о
том, что капитан Гагемейстер не торопится раскры
вать своих полномочий. Неужели именно этого чело
века избрало главное правление для его замены? Ма
нера держаться капитана Гагемейстера, его намеки на
то, что ему поручено досконально войти во все об
стоятельства компанейских дел, наводили на мысль,
что это предположение имеет под собой почву.
486
