этого не произойдет, значит, нам объявлена война со
всеми вытекающими отсюда последствиями.
К вечеру на факторию действительно явилась де
легация — Джон Эббетс, Натан Уиншип и Джон Янг.
Янг был настолько пьян, что, если бы Эббетс и Уин
шип не поддержали его, он бы растянулся во дворе.
Выпучив глаза, заплетающимся голосом Джон Янг
заявил, что, насколько он помнит, вчера они повздо
рили.
— Но я никому, — Янг погрозил доктору Шеф
феру пальцем, — слышите, никому, в мундире ты
или без, не позволю оскорблять меня. Я губернатор
острова Оаху, и всем вам будет лучше, если вы бу
дете жить со мной в мире.
— Так будет лучше, доктор Папаа, — ухмыль
нувшись, поддакнул Джон Эббетс.
— Если я правильно вас понял, — сдерживая
накипавшее негодование, сказал доктор Шеффер, —
вы пришли, чтобы принести извинения за вчерашний
скандал?
— Это ты, Папаа, должен принести нам извине
ния, — грубо ответил Джон Янг.
Что ж, война так война, решил доктор Шеффер.
Es ist gerade Zeit zum Teufelzusagen*. Своим резким,
скрипучим голосом он сказал:
— Потрудитесь выйти вон, все трое. И если вы
еще раз самовольно переступите порог русской тер
ритории, пеняйте на себя.
Янг и Эббетс с нарочитым спокойствием перегля
нулись, лениво повернув головы друг к другу. Похо
же, столь категоричный ответ пришелся им даже по
вкусу. Не проронивший ни слова Натан Уиншип смот
рел на доктора Шеффера, не скрывая веселого лю
бопытства.
— Ты еще не раз пожалеешь об этом, — пьяно
улыбнувшись, процедил Джон Янг, — но будет по
здно. Джон Янг обиды не прощает.
На том их неудачный спектакль и окончился. Так
думал доктор Шеффер.
В оставшиеся до отплытия на Кауаи дни он, объя* Настало время послать к черту
(нем.).
336
