«Хм, сдается мне, не сильно тут потом обливаются в раде
нии для Отечества, —ухмыльнулся про себя моряк. —И то
верно: хиреет за долами глас Особенной канцелярии»1.
От зоркого ока его превосходительства не ускользнула хо
лодная брезгливость ко всему штатскому, отразившаяся во
взоре офицера. Это, однако, ничуть не задело самолюбия ад
мирала порта. Напротив, он просто заметил:
— Я понимаю вашу иронию, Андрей Сергеевич. Но знаете
ли, голубчик... служить в такой дыре, в сумасшедшей дали от
столицы... Скотская жизнь, капитан! А это, смею вас уверить,
недешево стоит. Скука и серость! И ежли б не охотничьи уте
хи, я бы, пожалуй, сдох от тоски. Простите старику непри
крытую грубость, шоп cher. К тому же, я гол, как сокол. Увы,
Создатель семьи не дал... А чертовски хочется тепла, уюта...
Вот и получается, что дом мой —служба. —Михаил Ивано
вич хлопнул ладонью по столу. —Ежели угодно, возможно и
наоборот: служба —дом. А вы находите это предосудитель
ным? Порочным?
Черкасов повел смущенно плечом:
— Прежде не искушен подобным был... Не привык...
— Изволите еще коньяку?
Предложение Миницкого будто в шлагбаум уперлось. Мо
ряк отрицательно качнул головой.
— Как угодно, голубчик. Ну-с, теперь слушаю вас. Как по
нимаю, вы опять в трудах насчет передачи судна Преобра
женскому? Не промахнулся?
— Так точно, ваше превосходительство.
— Не сомневайтесь, эпистолу вашу я изучил. Вы были по
сланы в Охотск графом Румянцевым?
— Точно так, с заходом на японские острова для снабжения
тамошней православной миссии порохом, свинцом и воском.
— И щедро?
— Всего по три тысячи фунтов, а воску вдвое более будет.
— Не густо. Ну, да что Бог послал. —Командир порта про
кашлялся в платок и вдруг резко заявил: —Я вот что скажу
1 Эквивалент Тайной канцелярии, которой управляли генерал-ан
шеф Ушаков, позже Шувалов. В 1826 г. собственной рукой его величе
ства Особенная канцелярия была преобразована в печально знаменитое
Третье отделение.
75
