— Во угождение любопытствующих о путешествиях и из
дается сие сочинение, — Баскаков, усмехнувшись, кинул
взгляд на Юрия и продолжал: — Если бы путешествия на
твердой земле только совершались, тогда довольствовали бы
они любопытных, можно сказать, вполовину. Но всемогу
щий Бог благоизволил просветить невежество наше и от
крыть нам, что суть еще населенные родом человеческим
части света и что все те дикие люди, которых мы уже нашли
и впредь находить станем, суть дети единого праотца... —
Баскаков вздохнул и передал книгу Ананию: — Однако, уто
мился я, брат, доканчивай, пожалуй, теперь ты.
— Последняя краткая повесть о науке Мореплавании, —
продолжил Ананий, — полагает, что мы через нее об облас
тях, рассеянных по морям, известны стали, о которых более
пяти тысяч лет совсем было незнаемо. Сею наукою откры
лись нам в Северной, Южной, Восточной и Западной стра
нах нечаянные моря и все обиталища рода человеческого...
Ананий решительно закрыл книгу и, подмигнув Баскако
ву, отдал брату:
— Ну, ты как желаешь, братец, мы же с Михайло сыты
на сей день. Пора и покуражиться, а то кадеты на нас засма
триваются.
Младший брат огорчился, но вида не подал.
— Ваша правда, скоро и на молитву...
Кончились рождественские каникулы, начался новый
1786 год. Как и прежде, продолжались классные занятия.
Кадетский период заканчивался. Анания произвели в гарде
марины и перевели в младший гардемаринский класс. Юрий
приуныл.
—Не горюй, братец, скоро и ты в гардемарины выйдешь, —
успокоил Ананий младшего брата, — только вот математику
усердней штудируй.
Юрий и в самом деле спустя рукава, с ленцой относился
к геометрии и алгебре — уж очень многое приходилось за
учивать зубрежкой, чего он не переваривал. По душе были
описания о жизни растений и животных в разных странах,
исторические сочинительства, географические очерки. Не
расставался с кургановской книжицей. На масленицу выда
лись свободные дни. Прочитал наконец-то о Колумбе. Уго
ворил послушать проходившего мимо дружка, Иринарха Ту-
лубьева:
— Послушай, как Христофор Колумб открытие Америки
произвел. «Одиннадцатого октября в два часа после полуно
чи каравелле «Пинта» к общему неизреченному обрадова-
нию показался вдалеке огонь. Рассветающий день открыл
30
