|
Ее жизнь не укладывается в обычную для писательского ребенка схему "школа - Литинститут". До поступления на Высшие литературные курсы (ВЛК) Анастасия Астафьева была машинисткой в народном суде, вахтером в ДК железнодорожников, заведующей канцелярией в отделе УВД, прислуживала в церкви. Несколько раз поступала во ВГИН... Первая и единственная встреча с отцом. Виктором Астафьевым, произошла только в 22 года.
- Ася, ты, наверное, с детства хотела быть писателем по примеру отца?
- Начнем с того, что мы с ним всегда жили в разных городах. Я родилась и выросла в Вологде и о том, что мой папа - писатель Астафьев, узнала только лет в 11. Когда мне было 16, я написала Виктору Петровичу письмо, но не отправила. Решилась только через пять лет, он ответил. Несколько лет мы переписывались, а в июле 97-го я приехала к нему в Овсянку, привезла с собой повести, рассказы, статьи, сказки. И Виктор Петрович, несмотря на занятость (он как раз работал над повестью "Веселый солдат", шли съемки телепередачи "Виктор Астафьев читает "Последний поклон"), прочитал их и сказал, что искра в этом есть. А что из нее разгорится - будет видно.
В детстве я мечтала стать лесником - обожала лес, зверей. Сочиняла сказки, истории, но это было одним из увлечений - от музыки и рисования до шахмат, плавания и резьбы по дереву. Кроме того, с пеленок я "вращалась" в творческой атмосфере: мама в то время была журналисткой, общалась с прозаиками, поэтами, художниками... Она часто уезжала в командировки и оставляла меня со своей подругой Зиной. Когда кто-нибудь спрашивал, где у девочки папа, любопытным отвечали: папы нет, зато две мамы - мама Нина и мама Зина. Мама Зина пела (и до сих пор поет) в народном хоре и брала меня на репетиции. Был случай: мне года три-четыре, я жду ее за кулисами, а на сцене разучивают новую песню. Что-то не получается, руководитель нервничает, ругается. И вдруг она слышит, как я из-за кулис чисто и правильно вывожу партию, и говорит: "Вот, даже ребенок выучил, а вы!.." Слух у меня, кстати, от папы. Виктор Петрович писал, что в Сибири человек не поющий считался чуть ли не инвалидом. Потом я года два училась играть на флейте, но в конце концов забросила ее и больше к музыке не возвращалась. А вот рисую до сих пор с удовольствием. Еще в школе мне удавались сочинения - в отличие от задачек. И как-то в пятом классе я заявила учителям: "Да отстаньте со своей математикой - я писателем буду!" Они только смеялись. Хотя к тому времени мне на самом деле хотелось писать - только не книжки, а сценарии...
- Редкое желание в столь юном возрасте...
- А мама как раз окончила Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Все разговоры дома были о кино, вот я и "заболела". После школы ринулась во ВГИК. Три раза поступала, проходила творческий конкурс, но "срезалась" на экзаменах - на литературе, кстати. Однажды попался билет по "Войне и миру", образ князя Андрея, а я этот роман тогда не читала. Не созрела. И честно сказала об этом приемной комиссии. Их реакцию представить несложно. Но мастеру, оценивающему сценарии, мои работы понравились, и он настоял: "Тяните второй билет". Тяну - и, конечно, снова "Война и мир", образ Платона Каратаева. Так что роман со ВГИКом не сложился. Но кино "не отпускает". Уже учась на ВЛК, написала сценарий по роману Олега Куваева "Территория" - из жизни геологов 50-х годов.
Четвертый год каждое лето работаю в Питере на международном кинофестивале "Послание к Человеку". Виктор Петрович был одним из его учредителей. С прошлого года на фестивале вручается приз молодым режиссерам-документалистам от фонда имени Астафьева.
- Как Виктор Петрович отнесся к твоему решению учиться "на писателя"?
- Вообще он не хотел, чтобы его дети были писателями или занимались какой-то другой творческой работой. Знал, насколько это непросто. Но так получилось, что, прочтя мою писанину, сказал одно слово: "Обречена". Когда в 2001-м я поступила на литературные курсы, отец тяжело болел. Друзья привезли от него звуковое письмо из больницы. Виктор Петрович сам в свое время окончил ВЛК и очень тепло вспоминал годы учебы, однокашников - Петра Проскурина, Евгения Носова, других...
- Что ты сама любишь у писателя Астафьева?
- В доме всегда были его книги. Еще не зная, что их автор - мой отец, читала "Коня с розовой гривой". Люблю его описания природы, очень нравится "Последний поклон". А вообще, у меня есть две книги, которые в "черные" минуты жизни отвлекают и спасают. Первая - "Сто лет одиночества" Маркеса, вторая - "Ода русскому огороду" Астафьева. Маркеса Виктор Петрович тоже очень любил. И Гоголя - здесь наши вкусы совпадали. Еще в "Царь-рыбе" особенно выделяю одну главу - "Сон о белых горах". Каждый раз читаю - и плачу...
- А что ты скажешь о романе "Прокляты и убиты", получившем такие разные отзывы?
- Не согласна с теми, кто возмущается: мол, Астафьев опозорил русского солдата! Может, как раз описание не "парадной", а темной, страшной стороны войны предупредит новую бойню? Звучит наивно, но я по-особому отношусь к этой теме. Как будто ужас перед войной передался мне по наследству.
- Поэтому ты сама написала повесть "Чужая война"?
- Да, это мой отклик на чеченские события. А еще повлияло распутинское "Живи и помни", Я ведь "увожу" своего героя-дезертира из самого пекла в мирную жизнь, так что получается вещь антивоенная...
- О чем еще ты пишешь?
- В Вологде у меня выходили две маленькие книжки: рассказы о детстве и детектив, по которому поставили спектакль на областном радио. Есть рассказы о природе. А осенью мне предложили стать составителем сборника "В. П. Астафьев. Повести. Рассказы". Эта книга входит в огромное - 100 томов - издание русской классики. Я написала вступительную статью, комментарии. В сборник вошли главы из "Последнего поклона" и "Царь-рыбы", "Пастух и пастушка", несколько рассказов.
- Знаменитая фамилия больше помогает тебе или мешает?
- Если кто-то думает, что имя Виктора Петровича автоматически открывает мне двери всех редакций, то очень ошибается. Мне приходилось сталкиваться с отказами... Я знаю, что никогда не буду писать, как отец, да и не стремлюсь к этому. У меня своя судьба. Перед аудиторией литературных курсов в коридоре висят фотографии писателей, в том числе и отцовская. Однажды на перемене я встала рядом, наклонила голову, как Виктор Петрович на портрете. И как раз идет наш преподаватель. Глянул на меня: чего тут стоите? А сокурсницы: правда, похожа? Я им показываю кулак, но поздно. На кого, спрашивает, похожа? А они: как на кого - на папу своего, Виктора Петровича! Преподаватель покачал головой: "Астафьева, кончайте меня разыгрывать! Лекция начинается!" Так что не все видят во мне дочку классика - оно и к лучшему. Чужая слава мне не нужна.
- Как насчет творческих планов? Курсы скоро заканчиваются-и...
- В Москве не останусь - это точно. Абсолютно чужой, чуждый мне по духу город. Все планы связываю с Питером. Мечтаю найти хорошую творческую работу, продолжать писать, работать на кинофестивале. А вообще я многое в жизни умею - и замок сменить, и косить, и полы перестилать, и козу доить, и забор поставить. Так что, если вдохновение иссякнет, не пропаду!
|
