|
- У меня сейчас 121 500 предметов русской старины. Почти все они собраны на территории бывшей Вологодской губернии, - рассказывал Михаил Васильевич.
А я слушал и не верил. Это же где этот весь личный Эрмитаж хранить надо?
- А у меня за городом большие помещения, там это все и хранится. Думаю, скоро придет время, когда нужно будет открывать музей, - сразу же отвечает Суров...
Михаил Суров родился, в 1954 году в Вологде. После службы в армии, которую он проходил в Германии, поступил в юридический институт. Но закончить вуз в силу объективных причин ему не удалось. Юристом стать была не судьба, зато Михаил Васильевич приобрел массу других профессий - электрика, газоэлектросварщика, каменщика, наладчика швейного оборудования. Просто мастер на все руки, но вот учиться этим ремеслам Михаилу приходилось не по своей воле. Приобрел он эти профессии... в тюрьме. А оказался он в местах не столь отдаленных "благодаря" тому, чем сегодня занимается добрая половина страны - предпринимательству. Также Суров имел проблемы с законом из-за коллекционирования предметов русской старины. Это сегодня кажется смешным, и сейчас никому не придет в голову преследовать человека за его увлечения. А вот в советское время это было возможным. Прежде всего милицию смущало пристрастие Михаила Васильевича к иконам, которые он, безусловно, нередко покупал, и уже одно это подводило его под статью. Ведь сложно было объяснить, что фарцевать этой красотой он не собирается...
Зато зона дала прекрасную школу жизни, и в условиях новой России Суров не потерялся. Он первым в Вологде открыл в 1987 году кооператив и создал для города две тысячи рабочих мест. Сам Михаил Васильевич об этом не говорил, но сложилось впечатление, что бизнес и деньги Сурову были нужны для одного - всегда иметь свободные средства для покупки новых предметов для коллекции. А тем временем он приобрел большую популярность в Вологде, создав "Вологодское народное движение" и став депутатом Законодательного собрания Вологодской области. Но даже хождение во власть не отлучило его от собирательства. Напротив, он стал не только коллекционером, но и исследователем .вологодской земли.
Собранные коллекция и этнографический материал буквально рвались из личных запасников Сурова, и он решил издать каталог своей коллекции. Так появились на свет первые две из запланированных трех книг - толстые, большого формата, в твердом переплете на мелованной бумаге и с прекрасными цветными иллюстрациями.
Но это сегодня Суров подводит своеобразный итог своему собирательству, а этому предшествовали долгие годы нелегкой работы. Конечно, многое просто покупалось у старушек в вологодских деревнях, а зачастую и просто у алкашей, которым валяющаяся под кроватью прабабкина прялка совершенно не нужна и не сгорела она в печи по чистому недоразумению. Но самое интересное, что основную часть своей коллекции Суров собрал благодаря обыкновенным раскопкам. Это дело нелегкое. Начнем с того, что нужно элементарно знать, где копать. Чтобы получить такую информацию, Михаил Васильевич месяцами не вылезал из вологодских библиотек и архивов. Его интересовали прежде всего места, где располагались вымершие или сгоревшие деревни и села. Элементарные предметы быта, как правило, с собой не забирали, и они оставались гнить в земле. Но спустя века эти вещи уже начали представлять определенный интерес даже для обыкновенного обывателя, не говоря уже о коллекционерах...
Наметив по карте очередной маршрут, дождавшись лета и хорошей погоды, Михаил Васильевич с друзьями-единомышленниками, а то и один отправлялся на поиски по нынче пустынным местам. И такая тактика принесла свои плоды. Согласитесь, собрать более 100 тысяч предметов русской старины не то что не просто - это из области фантастики! И проделанная работа позволяет Михаилу Васильевичу заявлять:
- Сегодня я могу с полной уверенностью сказать, что ни у кого такой коллекции ни в мире, ни в России нет. Тем более это касается отдельных собраний в моей коллекции по предметам. Пожалуй, эти вещи никто и не коллекционирует всерьез. Даже музеи не обладают таким подбором. Конечно, может быть, и есть еще крупные собиратели на Руси, но о них по крайней мере ничего не известно.
Давайте познакомимся с малой толикой того, что собрал Суров.
В коллекции 2200 кованых изделий. Это одно из крупнейших собраний в России. А по количеству светцов - кованых подставок для лучин - не имеет равных в мире.
Кроме кованых вещей, при раскопках попадалось очень много замков. Причем гораздо больше, чем можно было предположить в усадьбах дверей. Суров нашел этому объяснение. Оказывается, замки использовались на Руси не только по прямому назначению. Выходя из церкви после венчания, молодые переступали через положенный на порог замок, который после этого замыкали - чтобы "брак был долгим". Ключ от запертого замка и сам замок выбрасывали в реку. Но вот на Вологодчине выбрасывали только ключ, а замки оставались дома в сундуках. Поэтому много старинных замков удалось найти как при раскопках, так и в брошенных домах. Кроме того, замок клали и в русские клады XI-XIII веков, "запирая" тем самым и делая "невидимым" клад для чужих глаз.
Собирал Суров и совершенно невзрачные на первый взгляд хоромные наряды. После реставрации они выглядели как новенькие, и можно было прекрасно представить, как нарядно выглядела изба русского крестьянина. Украшались окна, стены, столы, стулья - вся мебель в доме. Например, Суров раскопал массу информации о столах. Ох, и непростой оказалась вещица! Это сегодня мы относимся к столу как к предмету мебели. Даже едим за ним далеко не всегда. А раньше пищу принимали только с него. Стол считался кормильцем семьи, и обижать его не дозволялось. Правильно говорит русская поговорка: "Не бей стола, стол - Божья ладонь". На столе нельзя было лежать, стоять, сидеть, оставлять его неприбранным. Перед дальней дорогой крестьяне целовали середину стола. Тринадцатый человек за стол никогда не садился. Это считалось дурной приметой. Стол всегда вовремя чинили, потому что шатающийся стол предрекал тяжелую болезнь, а скрипящий - смерть в доме. Хоть и любили вологодцы гостей принимать, а снизу в столешницу все одно втыкали нож. Говорят, из-за этого гости меньше ели...
Немало у Сурова предметов русской посуды. Ох, как же мы бедно выглядим со своими тарелками, кастрюлями, сковородками и чащками. Только вчитайтесь в мелодию названий русской посуды - ставец (чашка под кушанье), жбан (сосуд с крышкой для кваса), корец (ковш, в котором подносят пиво), скобкарь (то же самое), солоник (солоница), извар (ушат для воды), кадца (всякая миска, чашка), ручонка (ведерко с крышкой), хандейка (малая ручонка), мерник (чан для воды), папыря (чашка для кошек и собак), долгорук (ковш для варки пива), треног (лохань на трех ножках для помоев). Все перечислять не будем. Не хватит не только страницы, но и всего газетного номера. К посуде можно отнести и самовары. Их у Сурова аж 1345.
Коллекция прялок также самая большая в России. Собраны и все найденные образцы одежды вологодских крестьян - передники, юбки, рубахи, штаны, сарафаны, плечевая одежда, головные уборы, пояса, рукавицы.
Большой интерес представляет коллекция поддужных колокольчиков и бубенцов. Есть у Сурова вологодская глиняная игрушка. 102 экземпляра насчитывает собрание пряничных досок, с которых в русских деревнях пекли пряники. Ни одной одинаковой доски нет. У всех рисунок разный. Так что не только Тула славилась своими пряниками, но и вологодская земля. У деревенской молодежи даже игра такая была - напекут пряников, и давай их ребром ладони разбивать. Кто ровнее и на меньшее количество кусков разобьет - тот и победил. А значит, и пряник съел...
Объемно и собрание мелких археологических находок - перстни, амулеты, подвески, печати, браслеты, пуговицы, бляхи, шпильки, нательные кресты. Последних в коллекции больше двух тысяч.
Сам Суров очень гордится своей коллекцией стукалок. Каждый по фильмам может помнить металлические кольца, которые прибивались к воротам, и гости стучали их кольцом о дверь, чтобы вызвать хозяев. Этакий древний звонок... Этих стукалок Михаил Васильевич обнаружил несколько сот. Глава о стукалках внесена в каталог, и когда толмачи переводили текст на английский, обнаружили, что ничего подобного в этом языке нет и стукалки просто никак не обозвать. Решили так и написать - "stukalka". Так в английском языке появилось новое слово. Да ладно англичане. Жалко, что мы его забыли...
Ну, что еще забыли? 340 штук рукописных книг Вологодской губернии, более 300 детских люлек... В этом году Суров издаст и третий том каталога, куда войдут оставшиеся главы. А в следующем году собиратель планирует впервые выставить коллекцию на всеобщее обозрение. Для этого будет снят самый крупный выставочный зал Вологды. Пока же все предметы хранятся в специальном ангаре за городом, где для них созданы вполне приемлемые "архивные" условия.
Но не всегда Сурову везло. Иногда вещи уплывали буквально из рук. И все от невежества наших людей. Два года назад собирателя чуть удар не хватил, когда в одном из сельских клубов ему сказали, что зимой растапливали печь... дореволюционными книгами. Или вот совсем недавний случай. Суров нашел шкаф 1902 года с рисунками, изображающими русско-турецкую войну. Созвонился с хозяином, договорился, что подъедет и заберет. Но в назначенный срок депутатские дела не отпустили, и Суров приехал лишь на следующий день. Хозяева лишь развели руками: "А мы думали, что раз вы не приехали, то он и не нужен. Сожгли вчерась в печке"... Увы, каждый день сгорают, сгнивают, тонут тысячи предметов русской старины. Тем ценней коллекция Сурова, который, можно сказать, и не собирает, а спасает от забвения вещи наших предков.
И коллекцию Суров начал собирать с того, что сначала выяснил все о своих предках. Они родом из Усть-Кубенского района области. Узнал, что выкупили сами себя у помещика еще за шестьдесят лет до отмены крепостного права. И этим фактом Суров гордится не меньше, чем своим уникальным собранием... |
