приближало весьма скоро, и, наконец, в 10-м часу утра 1 нояб
ря бросило валом в буруны, а потом на берег в широте 47°56'.
Итак, участь брига решилась; надлежало помышлять о на
шей собственной. Мало того, что мы сами могли спастись,
нам должно было также спасти оружие, без которого не име
ли мы никаких средств сохранить свободу; а сделавшись
пленными, должны были влачить в рабстве у диких жизнь,
стократ ужаснейшую самой смерти.
Судно наше валяло бурунами с боку на бок страшным об
разом, и оно в полтрюма наполнилось уже водой; мы с
оружием в руках выжидали время: когда находил большой
вал, ударял в судно и, рассыпавшись, опять сливался с бере
гов, тогда мы бросались с борта и выбегали на берег за пре
делы воды; там принимали от своих товарищей, оставшихся
на бриге, ружья и амуницию. К великому нашему счастью,
случилось, что мы стали на мель при отливе и на мягком
грунте; ибо хотя все члены судна расшатало и оно наполни
лось водой, но уцелело и по сбытии воды осталось на суше.
Мы тотчас сняли с него пушки, порох и разные другие,
нужные нам вещи; потом перечистили огнестрельное оружие
и приготовили заряды, чтоб быть в состоянии отразить напа
дение диких, которых мы имели причину теперь страшиться
более всего на свете. Наконец, поставили из парусов две па
латки в расстоянии сажен семи одна от другой; меньшую из
них Николай Исакович* и я назначили для себя. Сделав все
это, развели большой огонь, обогрелись и обсушились.
Едва успели мы кончить эти первые наши занятия, как по
явилось множество здешних жителей, которые, усмотрев
нас, тотчас к нам приблизились. Между тем штурман, взяв с
собой четырех промышленников, отправился на бриг с
намерением спустить стеньги и реи и снять с него верхнюю
оснастку, чтоб при большой воде менее его валяло. В предо
сторожность они взяли с собой горящий фитиль, ибо на суд
не оставалось еще несколько пушек. Сам командир, стоя под* Имя штурмана Булыгина.
[ 788 ]
