ного воздуха у него начались судороги, он то и дело
терял сознание, из горла шла кровь.
Осмотрев капитана, корабельный доктор Иван Эш-
гольц лишь сокрушенно покачал головой.
— Нельзя, Отто Евстафьевич, продолжать вам это
плавание. Надобно назад повернуть. Плохо организм
на холод реагирует.
Коцебу и сам понимал, что плохо. Весь день про
шел в мучительных раздумьях Столько лет он мечтал
подняться так далеко на север Аляски, как не ходил
еще никто, и вот в двух шагах от заветной цели неле
пая случайность превратила его чуть не в инвалида.
В тот день Отто Коцебу принял очень тяжело дав
шееся ему решение. Написал приказ и велел Шишма-
реву объявить экипажу: ухудшающаяся болезнь вы
нуждает его возвращаться назад, к Уналашке.
Он до сих пор был не уверен, правильно ли по
ступил тогда. Может, все бы и обошлось. Но прихо
дилось признать, что после прибытия на Сандвичевы
острова ему стало гораздо лучше.
Помимо стоявших в гавани Гонолулу шести аме
риканских судов Коцебу приметил сиротливо лежавшую
на мели недалеко от берега шхуну. На торчавшем из
воды борту была видна надпись по-русски — «Кадьяк».
Зрелище брошенной людьми полузатопленной шхуны
поневоле наводило на мысли о некогда приключившем
ся здесь несчастье. Набегавшие на корабль волны ко
лебали корпус, и слышалось тяжкое скрипение, слов
но покинутый корабль жаловался на свою судьбу.
На борт брига поднялся в сопровождении перевод
чика знакомый по предыдущему посещению остро
ва туземный министр Кареймоку. Капитан «Рюрика»
пригласил атлетически сложенного канака, одетого в
напоминавший римскую тогу наряд из белой материи,
в свою каюту. После дежурных фраз о том, какие
планы у русского мореплавателя, куда он держит те
перь путь и как долго собирается погостить на Оаху,
Коцебу свернул разговор на беспокоившую его мыс
ли шхуну «Кадьяк». Что с ней случилось, где ее
экипаж?
— На этой шхуне, — ответил через переводчика
Кареймоку, — прибыли в Гонолулу русские, которых
459
