глаза его заливала злоба, а губы кривила жестокость. Аманда
никак не могла понять, отчего это происходит, и страшно пу
галась столь дикого варварского проявления чувств.
Однако издевательства и побои, а главное, то, что барон
цинично заявил о смерти ее любимого: «Жаль, что ЭТО...
оказалось не моих рук дело», его откровение, что убийство ге
нерала Друбича было только досаднейшей ошибкой, укрепи
ли в Аманде мысль о мести. Один Господь знает, сколько ею
было передумано, но все ночные фантазии венчались од
ним —смертью соглядатая. Другого, увы, на ум ей не прихо
дило. Все остальное казалось мелким и слишком уж мило
сердным.
Вжавшись в угол, англичанка едва сдерживала слезы. «Как
мерзко зависеть от этого страшного человека, напичканного
кознями и интригами, как диван волосами. О Святая Цер
ковь! Сколько раз я увещевала себя, что и он, и сам лорд Уол
пол со своей сворой лишь мрачный рубеж в моей жизни, лишь
грязная ступень, которую я непременно должна, обязана одо
леть... И глупо портить из-за них кровь, лучше предаться вос
поминаниям, теплым и добрым как смех, как прогретый солн
цем мой родовой дом с каменными зубцами; как парк, где
блистает сказочный пруд, где брызжут зеленью лужайки, от
которых разбегаются аллеи, теряясь среди причудливо подст
риженных кустов и тенистых буков. Ах, как светло и беспечно
счастливо было то время!»
— Что я должна сделать? —Аманда напряженно посмот
рела на Пэрисона.
— Не спешите, миледи, вас это не красит. Всему свой че
ред. Эй, Линда, тупица, —он проворно крутнулся на стуле, —
ты до сих пор не продрала глаза? Свечей и вина, да шевели
ногами, корнуэлльская утка, если не желаешь поцеловаться с
моим кнутом.
— Простите, сэр, я... —робко попыталась возразить слу
жанка.
Вместо ответа барон схватил ее за плечо, цепко впившись
пальцами, и бросил ее к себе под ноги.
— Мне опротивело слушать твои отговорки! —Он отве
сил увесистый подзатыльник и припугнул: —Гляди у меня,
продам как мясо на галеры, матросам. Тогда узнаешь, как че
сать языком поперек! Уж они-то проскоблют тебя...
520
