стол, стопки деловых бумаг, и от этого герцог казался еще бо
лее мрачным. Даже гренадские румяна стали бессильны: ко
жа была бледна, запястья по-стариковски костыжились из
манжетов.
— Да, генерал, я разочаровался в возможностях вашего
братства... Время, отпущенное на ликвидацию гонца, трижды
вышло. За прошедший срок можно было уничтожить десять,
двадцать, тридцать гонцов, черт побери! А ваши... возятся с
ним, как монашки с колодой карт! Поэтому за помощью я об
ратился к старшему сыну Эль Санто. Капитан Луис, прости
те, ваше преосвященство, —солдат, а не служитель Божий.
Он достаточно зрел, чтобы быть мудрым и опытным воином,
но при сем достаточно молод, чтобы не потерять честолюбия
и стремительности! К тому же он родом из тех мест, и Кали
форнию знает лучше Библии. Его летучий эскадрон привык
убирать с дороги врагов Империи... Не подведет и на этот
раз! —Вице-король плюнул на запреты врачей и, как бывало,
опрокинул кубок.
Однако новость не потрясла и даже не удивила настояте
ля. Улыбка едва-едва тронула его сиреневые губы. Взгляд ос
тавался бесстрастным, разве что самую малость обеспоко
енным.
— Что ж, ваша светлость, мы можем не доверять людям,
но не делам... Такова философия формальной логики... Что я
могу сказать? То, что вы сделали —хорошо, но как сделали —
плохо.
— Что вы имеете в виду?!
— Только то, что сказал. Бросая камень в одну птицу, рис
куете попасть в другую...
— Что опять за эзопов язык? —Кальеха тревожно смотрел
на монаха, словно нависшего над ним черным стервятником.
— А то, как бы братья де Аргуэлло вместо мадридского
гонца не перегрызли друг другу глотки.
Герцог не в силах был унять колотьбу рук. «Черт! Неуже
ли майор доберется до Мадрида?» Пальцы сжали рифленый
край стола. В послеполуденной тишине стук янтарных четок
чудился ему щелканьем челюстей.
—Что за напасть? —прохрипел наконец он.
Настоятель Ордена не торопился с ответом. Он поправил
камилавку на лысой, как бильярдный шар, голове, равно
432
