в свои новые владения, но адмирал разрешил. Русский офи
цер производил благоприятное впечатление и по отзывам
капитана Эдвардса отличается большой пытливостью, а кро
ме того, в совершенстве владеет английским. Однако собы
тия круто изменились.
Накануне отплытия в Австралию пришло письмо из Лон
дона. «Мая 1-го получил письмо от графа Семена Романо
вича Воронцова, в котором он поздравил меня с производ
ством в капитан-лейтенанты и советовал как можно скорее
возвратиться в Россию», — записал Юрий в журнале.
Весточка, с одной стороны, обрадовала, не каждый день
очередным чином жалуют, но в то же время и насторажива
ла. Уже месяц-другой в газетах мелькали сообщения о натя
нутых отношениях с Россией, а совет посла походил на при
казание. Пришлось расстаться с мечтой побывать в незнако
мой Австралии. «Итак, боясь дабы не навести на себя гнева
начальства, нашел за нужное оставить все свои будущие ви
ды, а повиноваться наставлениям посла, почему того же дня
нанял место на купеческом корабле «Лоялисте» до Англии,
который вскоре должен туда отправиться. Адмирал Рейнир
было предлагал мне ехать на пакетботе в Персидский залив,
а оттуда с его бумагами отправиться в Алеппо, уверяя, что с
последнего порта мне легко достигнуть будет Европы. Одна
ко я предпринять того не согласился на счет военных обсто
ятельств и дабы не потерять редкостей, которые приобрел с
немалыми трудами в прошедшие семь лет».
Лисянский — следопыт, дорожит своими драгоценностя
ми: океанскими раковинами и кораллами, утварью и
оружием, собранными за семь лет скитаний по морям и
океанам.
Расставаясь с Индией, он невольно вспоминает мыс До
брой Надежды и красоты Южной Африки, на прощанье лю
буется экзотикой Бомбея. Прелести природы не укрывают
от его взора людские беды простого подневольного народа.
«Что в Капштадте, что здесь, в Мадрасе и Бомбее, — размы
шляет он, — всюду пришельцы, невзирая на страдания и
бедствия местного населения, ищут прибыли поболее и уто
пают в роскоши».
Купеческий бриг несколько задержался в Бомбее. В пути
все время дули противные ветры, из-за чего бриг неделями
не выходил в море и только глубокой осенью 1798 года при
был в Англию.
В посольстве Лисянский почувствовал, что отношения с
Англией стали натянутыми. Но зимовать ему пришлось в
Лондоне.
5 И. Фирсов
129
