57 / 196
Не нужно думать, что Передреев не знал им цену. Он
был не только талантливым поэтом, но умным человеком.
К сожалению, а, может, и к счастью, эти параметры не все
гда совпадают.
Передреев прекрасно все знал и понимал, но ерничал и
чуток поддразнивал своего товарища.
Меня, дескать, приглашают в Домжур и Твардовский
печатает... А ты, хоть и талант — и даже почти гений, но в
“Новом мире” тебя мордой об стол, чистая публика от тебя
воротится, и в арбатские дома, например, к Кожиновым,
дальше прихожей тебе хода нет.
Рубцов был нормальным человеком, а не пресловутым
чудиком, как пытаются нынче представить его иные мему
аристы.
Судьба с малых лет не щадила его. Раннее сиротство,
детдом, беспризорство, суровая морская работа, четыре
года службы на эсминце в северных морях, — и опять ра
бота, бездомство, проклятая бытовая неустроенность до са
мой смерти.
Только непроспавшиеся идиоты могут думать и гово
рить, что поэт не стремился к нормальной, благополучной
жизни, что романтизировал свое бесприютство и одиноче
ство. Судьба обижала его, но он не обижался на Судьбу. И
не зря им сказано:
Я люблю судьбу свою,
Я бегу от помрачений!
Суну морду в полынью
И напьюсь, как зверь вечерний!
Он любил свою Судьбу, но зверем вечерним быть не
хотел. Поэт был нормальным русским человеком, а его
упорно сносила вниз река жизни. Но он сопротивлялся тя
желому течению — и порой одолевал его. Ему хотелось нор
мально жить, просыпаться под собственной крышей, на
печататься в “Новом мире”, выступать в престижных за
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
56