37 / 196
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
ему с лихвой. Достаточно прочитать его редкие письма дру
зьям и издательским прихлебателям.
Но не удалось бесам цензуры погасить свет “Звезды
полей”. Не вздрогнула от этой книги Россия, но, наконец,
вздохнула в полную грудь, — свет ее и поныне спасает наши
души от мрака и погибели. И мера сему свету — вечность.
А супротив вечности — ничто демоны и бесы. Зримые и
незримые, существующие и несуществующие, прошлые и
грядущие.
А время?! Время — тень вечности. Категория жестокая,
злая, но — увы! — необходимая. В поэзии время жестоко
расставляет все по местам, как бы способствуя кристалли
зации вечности и выпаданию в осадок бесчисленных “ го
роподъемных” шедевров типа “За далью даль” , “Суд па
мяти”, “Братская ГЭС”, “Лонжюмо” и т. д.
Но в те годы производители стихотворческого метра
жа гордо реяли на поверхности и выше поверхности обще
ственной жизни, гремели, громыхали — и свысока взира
ли на истинных творцов. Числили в чудиках Тряпкина,
Глазкова, Прасолова - и, естественно, Рубцова. Дескать,
чирикают там чего-то, ну и пусть себе чирикают... Кто их
услышит за громовым, эстрадным “Миллион, миллион
алых роз” или “Был он рыжим, как из рыжиков рагу...”
вознесенско-рождественским.
А ведь пророческие строки: здесь и предчувствие гря
дущей инфляции, и портрет Чубайса в натуре “Был он ры
жим, как из рыжиков рагу!..” И какие фамилии: Твардовс
кий, Вознесенский, Рождественский!.. Княжеские фамилии,
не то, что какие-то холопьи — Тряпкин, Прасолов, Руб
цов, Кузнецов, Казанцев, Котюков...
Впрочем, и фамилия Пушкин не очень благозвучна, да
и Тютчев как-то не очень. Но опустим рассуждения о фа
милиях и псевдонимах ради краткости изложения.
Но иногда властители поэтического Олимпа того вре
мени снисходили до литературных “холопов” и даже по