И ползла клевета, мелкая, злобная, не останавливающа
яся перед явным неправдоподобием. Уже писали рассказ
его денщика о том, как генерал ходит по комнатам своего
дома и —когда он в хорошем настроении —мурлычет себе
под нос: «Боже, царя храни...»
А в это время генерал, который вместе с женой размес
тился в одной маленькой комнате, говорил:
—Мне важно только одно: воля народа. И если я буду
знать, что такова его воля, я как солдат буду служить тому
строю, который он установит...
Кончается лето... Уже скоро придется подводить итоги.
Куда-то в славянские страны уйдем мы для новой жизни.
Нас стало немного меньше. Но по-прежнему развевает
ся русский флаг. И около старых знамен стоит, как почет
ный караул, Русская армия.
Наступит осень, вероятно, уже в другой стране. Зима и,
может быть, лучезарное солнце весны покажут нам путь к
далекой родине. Мы придем к ней не с жаждой старого, не с
жаждой мести. Мы придем услышать и исполнить ее волю.
Ей, России, принесем мы в подарок сбереженные ре
ликвии нашей государственности. Ей отдадим мы наши
старые знамена, сохраненные в годину лихолетья. К ее
ногам положим трехцветные знамена и скажем: «Суди».
И она рассудит.
И генералу, который принял на себя всютяжесть жизни,
труда, непонимания и клеветы, скажет, как умеет говорить
только она:
—Втяжелые дни ты думал только обо мне...
В.Даватц.
Галлиполи. 21 июля 1921 года.
«Кутепия»
В начале марта 1921 года в Константинополе, я полу
чил предложение отправиться в Галлиполи и заменить там
представителя Всероссийского земского союза и Всерос
