щение образованного или просто интересующегося читателя к куль
туре иной исторической эпохи, к иной стадии развития родного язы
ка. Читатель тем самым получает возможность исторического взгля
да на свой язык и содержащиеся в нем понятия. Таким образом, не
только “чистое” содержание документа, но и его лексическая “обо
лочка”, его формальные особенности являются культурно-историче
ской ценностью и в этом качестве заслуживают сохранения при
публикации.
При этом также очевидно, что исторический период, который
охватывает данная публикация документов, пересекает некая грань в
развитии русского языка. В языке публикуемых документов ясно
прослеживаются два периода, которые условно можно назвать как
“ранний” и “поздний”. Граница между ними нечетка и проходит при
мерно в 1820-е годы, причем для представителей разных социальных
слоев она проходит в разное время.
Причина такого деления связана со сменой поколений, усвоив
ших различные языковые нормы. Язык “раннего” периода более ар
хаичен, близок к языку документов XVIII в. Авторы документов,
относящихся к “раннему периоду, сформировались во второй поло
вине XVIII в. под влиянием школ и преподавателей того времени, а
еще более —языковой среды, нормы которой они восприняли и со
хранили. Это относится не только к представителям купечества и ме
щанства (А .А . Баранов, И.А. Кусков), но и некоторым представле
ниям дворянской среды (М .Н . Васильев), в то время как и другие
представители дворянства (Н .П . Резанов, В.М. Головнин и др.)
предвосхищают особенности языка “позднего” периода. Для этого
“позднего” периода вполне подошли бы положения “Правил”, пред
усмотренные для документов X IX—X X вв., но здесь вступает в си
лу четвертый из вышеназванных критериев —унификации принци
пов передачи, и всю книгу, таким образом, приходится выдерживать
в рамках положений, применимых преимущественно для раннего пе
риода, сохраняя окончания на
-а го ( - я г о
) или
-и я
даже в тех доку
ментах позднего периода, где их замена по правилам современной ор
фографии могла бы пройти безболезненно с точки зрения нашего
первого критерия. Это, безусловно, издержки, но они, на наш взгляд,
перекрываются сохранением языковых особенностей более ранних
документов.
2. Мягкий знак сохраняется, если он фиксирует реальное (сохра
нившееся и ныне) смягчение в конце некоторых слов, которое ощуща
ли авторы или переписчики документов —
(ты сячь, Иван Антоно
виче
и т.п.). Подобные примеры не были архаизмом, сохраняясь и в
1840-е годы. Мягкий знак сохраняется и в.тех случаях, когда он заста
вляет предполагать подобное смягчение там, где в современном языке
оно отсутствует
( веръхом
у Н.П. Резанова, док. 2, —кстати автора,
исключительно грамотного для своей эпохи).
3. Твердый знак сохраняется в тех случаях, гдефТот знак исполь
зуется вместо буквы
ы
в середине слова в сочетании с буквой
и
(
от ъ и с к и в ат ъ
, а не
оты ск и в ат ь ).
В письмах Карла Шмидта, плохо писавшего по-русски, употреб
ление твердого и мягкого знаков произвольно. Поэтому в публика
ции эти знаки расставлены в соответствии с современными правила
ми, исключая случаи, оговоренные в пункте-2.
. ¦=
4. “О йотированное” везде передается как ё. Присутствие этой
буквы вместо е является указанием читателю на употребление в
