ние. Когда он
спросил сего
однажды, каким жребием захва
чен он в Кантон? Тогда ответ его состоял в пролитии обиль
ных слез. И сие доказывает, что он не из простого
состояния. Они оба не содержатся в темнице и имеют позво
ление прохаживаться свободно в так называемом Татарском
городе, но только не смеют преступить назначенных преде
лов. Одного принудил наместник за четыре года назад даже
жениться. Магометанин известил их о нашей к ним близос
ти, но я почитал слишком отважным делом, чтобы с ними
увидеться или постараться об освобождении их из неволи,
хотя и помышлял о том часто с чувствованием великого лю
бопытства и сожаления.
Познакомившийся со мною довольно сей магометанин
сообщил мне также любопытные известия об одном стран
ном и в своем роде достопримечательном человеке, кото
рый во время бытности нашей в Кантоне являлся ежедневно
на улицах для оказания перед народом дел, приписуемых
святости. Он был по происхождению своему индостанец,
уроженец города Делли, принадлежавший к разряду людей,
которых называют индийцы факирами. Сии странствуют
там повсюду и обращают на себя своею набожностью и през
рением всех благ земных внимание и удивление народа, при-
знавающего их святыми. В продолжение десяти последних
лет странствовал сей факир по восточной части Азии, Пегу,
Сиаму, Кохин-Китаю и Тонкину, из коего прибыл в сентябре
прошедшего года в Макао, где, не хотев отвечать ни на один
даже вопрос, был связан и посажен в темницу. По перенесе
нии с величайшим равнодушием всех причиненных ему чрез
пять дней огорчений, получил он свободу и отправился в
Кантон. Я видел его, или ходящего медленными шагами по
улицам, или стоящего у угла какого-либо дома, окруженного
толпою зрителей и шалунами-мальчишками, которые бес
престанно над ним издевались, толкали, царапали, щипали и
бросали в него апельсинными корками, на что он не только
не изъявлял никакой досады, но еще и оделял их плодами и
деньгами. Живущие в Кантоне магометане признают его свя
тым действительно, чтут с благоговением и помогают ему
[49°]
