дальнем расстоянии селение, которого нам достичь хотелось.
Но выпавший 10 декабря еще первый глубокий снег уничто
жил наше намерение. Снег не сходил, а оттого мы никак не
могли продолжать путь. Теперь надлежало пещись, как бы
провести зиму лучше и прокормиться. На сей конец я велел
при реке расчистить место и рубить лес для построения избы;
а между тем мы жили в шалашах. Забота о доставлении себе
пищи беспокоила нас более всего.
Пока мы устраивали свое жилье, однажды под вечер при
ехала к нам лодка с тремя человеками, из них один молодой,
проворный малый показался нам сыном какого-нибудь то-
ёна, в чем мы и не ошиблись. На вопрос наш об их жилище
он нам сказал, что оно находится от нас весьма близко. Мы
спросили, не возьмут ли они с собою одного из наших лю
дей, который купит у них рыбы, а они бы его к нам опять до
ставили. На это предложение они тотчас с радостью согласи
лись и начали чрезвычайно торопиться к отъезду: они, без
сомнения, радовались, что имеют прекрасный случай захва
тить в плен так легко еще одного из нас. Из наших промыш
ленников Курмачев был готов ехать с ними, но когда они
приглашали, чтоб он скорее садился в лодку, мы потребова
ли, чтоб они вместо него оставили у нас аманата. Это им
крайне не понравилось, но делать было нечего, желание на
ше надлежало исполнить. Дикого мы строго караулили во
всю ночь, а на другой день освободили, когда привезли Кур-
мачева. Он приехал, однако ж, с голыми руками. Колюжи ни
чего ему не дали и не продали. Жилище их состояло в одной
хижине, в которой Курмачев видел шестерых мужчин, кро
ме троих, к нам приезжавших, и двух женщин.
Дикие нас обманули; за то мы положили переведаться с
ними иначе: посадив под караул гостей своих, мы отправили
на их лодке к хижине с ружьями шесть человек, которые,
взяв у них всю рыбу, вечером привезли домой; тогда мы
задержанных отпустили, одарив их чем могли. Вскоре за сим
один старик привез к нам в лодке девяносто кижучей (лосо
сей) и продал за медные пуговицы.
[
8
оо ]
