править на WtN по компасу. В сие время мы находились в
широте 59°48'33"; это была самая большая широта, какой мы
достигали.
После полудня 22 февраля начался шторм, который дул
частыми шквалами, приносившими с собою всегда дождь,
снег или град, и горизонт был беспрестанно покрыт мрачнос
тью и туманом. При начале сей бури мы были в широте 59°11',
в долготе 82°20'. Первые двое суток (22 и 23-го) крепкий ветер
дул шквалами от SW, не переходил далее W и иногда, на самое
короткое время, смягчался. Но это было ненадолго. Часто слу
чалось, что едва успели мы поставить парус, как в то же время
и убирать его надобно было от жестоких порывов.
Поутру 24-го числа начался самый ужасный шторм; не бы
ло средств нести никаких парусов, кроме штормовых стаксе
лей95. Жестокое волнение, бывшее натуральным следствием
продолжительности бури в таком великом пространстве
вод, как Южный океан, совсем лишало шлюп хода вперед;
нас несло боком по направлению волн и ветра.
Несмотря, однако ж, на бурю и страшное волнение, мы ра
за два или три поворачивали, смотря по перемене ветра, толь
ко без всякой выгоды. Волнение от переменных ветров было с
разных сторон и, так сказать, толчеею, следовательно, вред
ное для всякого рода судов. Поворотя при перемене ветра, мы
должны были лежать почти против волнения, разведенного
прежним ветром. В таком случае и с большими парусами не
возможно было бы иметь порядочного хода, а под штормовы
ми стакселями судно совсем ничего вперед не подавалось, а
только было подвержено чрезвычайной боковой и килевой
качке. Кроме того, при всяком повороте мы по необходимос
ти должны были очень много спускаться под ветер*.
* Чрезвычайное волнение подвергало судно при повороте большой опас
ности; и хотя у нас люки в таких случаях всегда были крепко закрыты,
следовательно, валом залить шлюп было невозможно, но он мог, войдя
наверх, изломать и унести все, что только ни было на деке, и потому
при всяком повороте я ставил фок96, чтобы дать шлюпу сколько воз
можно более ходу и тем убегать от ужасных валов.
[ 79 ]
