— Байдарки погрузили?
— Все уже на борту.
— Сколько?
— Как было велено, тринадцать.
— С тобой пойдет еще мой конторщик, Григорий
Терентьев. Сам напросился: не можно ли на Сандви
чевы с Подушкиным сходить? Я говорю: почему же
не можно? Можно, ты заслужил. Он мужик толко
вый, грамотный, думаю, пригодится тебе.
— Найдем, чем занять, — весело ответил Подуш
кин.
— Вижу, настроение у тебя неплохое?
— Отличное, Александр Андреевич. Не терпится
повидать Сандвичевы. Лучше, говорят, раз увидеть,
чем сто раз слышать.
— То верно. И сам бы с удовольствием сходил туда
вместе с тобой, да здесь дела не на кого оставить.
Ладно, вернешься — расскажешь. А пока последнее
мое напутствие послушай. Да и присядь, а я уж по
стою, насиделся.
Подушкин опустился на стул, посерьезнел.
— Так вот, Яков Аникеевич, от доктора Шеффе
ра вестей я пока не имел и не знаю, как продвига
ются его дела. Но, полагаю, медлить с отправкой ко
раблей ему на подмогу более нельзя. Вслед за тобой
и «Кадьяк» под командой Джорджа Янга на Сандвиче
вы уйдет. Боюсь, ежели не поторопимся, бостонские
корабельщики поломать могут наши планы заключить
соглашение о поставке сандалового дерева. Как толь
ко встретишься с доктором Шеффером — он, как
бостонцы мне говорили, на острове Гавайи сейчас на
ходится, где резиденция Камеамеа, — выясни у него,
что он успел за эти месяцы сделать. Ежели он паль
цем не шевелил и лишь бананами утробу свою наби
вал, дай ему хороший нагоняй от моего имени.
Баранов помолчал, чтобы Подушкин крепче запом
нил его последующие слова:
— К острову Кауаи желательно подойти совмест
но с «Кадьяком», чтобы сразу показать Каумуалии
вашу силу. Требуйте у короля мирного удовлетворе
ния всех наших претензий, возникших в связи с за
хватом собственности компании и оскорблением рос
264
