принцев, братьев французского короля, и всеми мероприятия
ми, принятыми Вами по этому случаю, и так как они совершен
но согласуются с моими намерениями, то я вполне их одобряю»1.
Высказываясь по поводу «ничтожества, к которому приве
дена теперь Франция», Екатерина была лишена возможности
предпринимать что-либо реальное, в частности, направить свои
войска, о чем ее настоятельно просили наследные принцы. Это
му мешали события в Польше. На юге России продолжалось
противостояние с турками из-за окончательно не урегулиро
ванных территориальных вопросов Крыма и Причерноморья.
Разгоревшееся в Варшаве восстание под предводительством
Костюшко оказалось весьма болезненной проблемой, на реше
ние которой потребовались войска. Румянцев исправно доно
сил императрице обстановку. Между тем положение дел в стане
монархической коалиции приобретало все более бесперспек
тивный характер. Франция в ультимативной форме потребо
вала упразднения штаб-квартиры Бурбонов в Кобленце. Ни у
кого из сильных мира сего не нашлось возможности изменить
ход событий, не говоря уже о том, чтобы предвидеть последст
вия, какие повлекла за собой революция, спустя десятилетия
получившая международное признание и названная «Великой».
Ресурсы европейских монархий, брошенные на то, чтобы вер
нуть Бурбонов на французский престол, иссякли. Одна за дру
гой терпели крушение коалиции, а с ними рушились иллюзии
наследников французской монархии. Румянцев не сразу, но в
конце концов это понял и пришел к мысли о бесполезности
своего пребывания в Кобленце. На этом его дипломатическая
миссия, как этому ни противилась Екатерина, закончилась.
* * *
В годы заграничной службы Румянцев, по существу, был
предоставлен сам себе, находился в отрыве от близких и дру
зей. Деловой тонус, моральный дух, настроение поддержива
лись случайными встречами с земляками, перепиской с теми,
кто ему был дорог и, оставаясь в России, о нем помнил. К это
му периоду относятся дошедшие до нас письма великой кня
гини Марии Федоровны российскому посланнику. Их сорок
четыре. Они и сохранились потому, что имели для дипломати
ческого ссыльного особую ценность. Т. А. Соловьевой, иссле
дователю частной жизни Николая Петровича Румянцева, на
1Императрица Екатерина II и граф Н. П. Румянцев: Переписка, 1790—
1795 гг. / Сообщ. Н. К. Шильдер / / Русская старина. 1892. Т. XXXCVI. Ок
тябрь. С. 6—7.
52
