Переход Финляндии под протекторат Российской импе
рии —прямое следствие и результат союза с наполеоновской
Францией. Идея отодвинуть границу «исторического врага
России» от столицы, Петербурга, была высказана француз
ским императором в Тильзите и далее закреплена в секретной
части подписанного в Эрфурте договора. Соображения, ка
кие высказывал Наполеон, казались убедительными. Многие
помнили, как всего два десятка лет назад шведский король
Густав IV угрожал овладеть Петербургом маневром через Ла
дожское озеро. Яростным желанием было «не оставить в Пе
тербурге камня на камне, пощадив лишь статую Петра Вели
кого, на пьедестале которой он прикажет выбить: “Здесь был
Густав”». В случае возникновения новой российско-шведской
войны положение Петербурга действительно становилось край
не уязвимым. Для того чтобы отодвинуть границу подальше на
запад, у российских стратегов не находилось ни сил, ни ре
шимости.
Наполеон предоставил своему союзнику «свободу рук».
Расширение России в сторону шведских владений вписыва
лось в концепцию мироустройства в Тильзите, по которой
предполагалось распространить господство России на Вос
токе, Франции —на Западе. В этом отношении любопыт
ный эпизод произошел после встречи в Эрфурте. В сентябре
1808 года в Байонну со специальным посланием Наполеону
от императора Александра I прибыл князь Волконский. По
сле непродолжительной беседы, взяв со стола яблоко, импе
ратор французов произнес: «Передайте императору Алек
сандру: мир для нас все равно что это яблоко, и мы вдвоем,
лось на необходимость закрепить результаты победоносной войны, рас
пространить владения России до Фридрихсгама (совр. Хамина). Главе рос
сийской делегации далее пришлось, однако, пойти на немалые уступки.
Отказаться от территориальных приобретений, забыть о понесенных в
ходе войны жертвах. Итоговый документ стал результатом сложного и за
путанного политического компромисса. Отказ от завоеваний диктовался
инструкциями, поступающими от императрицы. Делалось это ради того,
чтобы наследником шведского престола стал ее племянник герцог Голь-
штинский. Таково было неукротимое желание Елизаветы Петровны. За это
Александр Иванович Румянцев «с восходящим потомством» был возведен
в графское достоинство. Быть столь высоко отмеченным не за воинские,
а за дипломатические победы —событие по тем временам исключитель
ное. Румянцеву «нерушимо на все времена» был вручен фамильный герб.
На нем, по указанию императрицы, был начертан девиз: «Non solum armis»,
то есть «Не только оружием». Мало кто тогда мог предположить, что имен
но успехи на дипломатическом поприще станут значительными вехами в
судьбах последующих поколений Румянцевых. Случилось так, что к во
просу об урегулировании отношений России и Швеции в новых истори
ческих условиях предстояло через 65 лет обратиться внуку, Николаю Пет
ровичу Румянцеву.
201
